Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [110]

Командир смешанной вертолетной эскадрильи майор Живко Янкович 4 августа получил приказ со своим ведомым оставить аэродром Удбина и разместить вертолеты в селе Фркашич, вблизи Кореницы. Основание — «рассредоточение» техники. Замаскированная площадка находилась вблизи контрольного пункта на дороге Удбина — Кореница. В его рапорте от 8 августа, помимо прочего указано: «После середины дня 4 августа начали проходить беженцы со стороны Кореницы по направлению к Донем Лапцу. Около 16.00 они уже оформились в колонны. Полицейские на КПП проверяли беженцев. Говорили, что им приказано пропускать только женщин, детей и стариков, а боеспособных мужчин возвращать. Увидев, что происходит, я связался с аэродромом Удбина и сообщил о происходящем на КПП, запросив указаний о своих действиях. Ответ командира, подполковника Ратко Допуджи, гласил: "Все идет по плану, народ немного паникует, оставайся на месте, свяжемся на рассвете". Уже между 18.00 и 20.00 на КПП скопились двойные очереди беженцев, так как полиция не пропускала мужчин, да и ее не хватало. Объехав колонну, к КПП подъехала машина с председателем скупщины общины Кореница, который стал крайне некультурно, дерзко и недостойно орать на полицию, требуя открыть дорогу и пропустить его и всех остальных. Так они и сделали. Около 04.00 5 августа подошел к КПП для выхода на связь с аэродромом Удбина. Наладил связь, мне ответила какая-то женщина, сказав, что аэродром переместился и что там больше нет никого. Я не верил, что мои коллеги ушли, не сообщив мне об этом. Самостоятельно решил ночью лететь к аэродрому. Сообщил об этом пилотам, которые были со мной. Сказал им: "Лечу к аэродрому выяснить, что происходит, а вы ждите здесь моего возвращения. Не вернусь за вами только если меня собьют". По приземлении на аэродром встретился с майором Небойшей Байичем. Он сообщил мне об эвакуации и сказал, что ждет прибытия командира. Прибыл подполковник Ратко Допуджа и приказал готовиться к перебазированию на аэродром Баня Луки. Это и я сообщил своей эскадрилье. Пилоты приступили к выполнению задания. В 06.10, когда я вернулся во Фркашич, перед зданием, где находилось командование, встретился с раненым пилотом Велько Леком. Он вышел из машины и сказал мне: "Меня ранили наши, вертолет прострелен, но может лететь и сейчас стоит южнее Кореницы в направлении Фркашича. Возьмите его". Я не знал, на кого работал пилот Велько Лека и какова его роль, но знаю его лично. С пилотом Раде Пикчевичем полетели туда, куда обозначил Лека, нашли вертолет и перебросили его на Мало Поле (Петровац). С пилотом Пикчевичем вернулись на аэродром Удбина. На аэродроме застали лишь подполковника Ратко Допуджу и нескольких минеров, приступивших к уничтожению того, что нельзя было вывезти. В 11.00 5 августа я вылетел с аэродрома Удбина. Со мной был и командир авиабригады подполковник Ратко Допуджа. Мы сели на аэродроме Залужани. Как офицер, не хочу ничего комментировать, я лишь указал факты, за которые несу материальную и правовую отвественность и ручаюсь совестью. Как офицер и пилот я крайне унижен. С горечью заключаю, что моя эскадрилья полностью выполнила все поставленные задачи, только задача, которая бы помогла обороне РСК и не ставилась».

Командир 44-й ракетной бригады подполковник Ранко Дашич в рапорте указал, что бригада встретила нападение в исходной группировке для ПВО территории. Распределение сил обеспечивало оптимальное выполнение задач. До нападения часть сил ракетной бригады действовала в боях около Динары и на направлении Ливно — Грахово. Территория Бании и Кордуна прикрывалась от пролетов вертолетов противника к аэродромам Джораличи и Бихач в Западной Боснии. Личный состав ощущал психологическую усталость, боевой дух падал. Самым подготовленным подразделением бригады был 1-й ракетный дивизион. За два дня до нападения из 1-й отдельной средней ракетной батареи ПВО ушел майор Небойша Рашуо под предлогом, что от Краины ничего не получил. Командиром батареи был назначен капитан Милош Новакович.

Через пять минут после начала артобстрела городов РСК, командир ракетной бригады передал сигнал 1-му ракетному дивизиону ПВО начать удары по военным целям в Сисаке и Суньи. Имелись разведданные, что в указанных районах находятся десятки тысяч солдат. Было выпущено пять ракет (четыре по Сисаку, одна по Суньи). По приказу Главного штаба САК, быстро выпустили еще две ракеты по селам Слана и Небоянскому анклаву, еще одной ракетой повторили удар по Сисаку. По данным радиотехнической разведки, эффект ракетных ударов был огромен. Часть хорватских войск обращена в бегство. Было много погибших и раненых. На участке фронта, прикрытому ракетной системой «Куб-М», в воздушное пространство не смог прорваться ни один хорватский самолет. Силы НАТО ставили электронные помехи радарам разведки и целеуказания не входя в зону действия системы. До 22.00 4 августа хорватская авиация многократно безуспешно пыталась прорваться в воздушное пространство РСК. Один Миг-21 был сбит артиллерией ПВО, а другой — в воздушном пространстве на стыке 21-го и 15-го корпусов. Радар в Бенковце авиация НАТО обстреляла двумя ракетами, но в цель не попала.