Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [109]

Подполковник Ратко Допуджа в рапорте указывал, что на момент нападения авиабригада была укомплектована личным составом лишь на 40 %, сооружено 30 укрытий для людей, в том числе и для командования, и 70 укрытий для боевой и небоевой техники, а также для боеприпасов. Командование перевели в подземные сооружения. Исправность техники на день нападения составляла 90 %, имелось достаточно боеприпасов, а топлива — 70 тонн. Нехватка пилотов восполнена за счет летчиков АРС и из зоны 11-го корпуса. Над аэродромом Удбина несколько раз появлялись разведывательные беспилотные летательные аппараты (БЛА) НАТО, разведку также вели и силы ООН, размещенные вблизи аэродрома. В 05.43 4 августа Удбина подверглась артобстрелу.

В 09.00 из Главного штаба САК поступил приказ авиации нанести удар по Динаре. На задание вылетали между двумя хорватскими залпами — после разрыва одного и до прилета следующего. По запросу 15-го корпуса авиация атаковала цели на подступах к Теслинграду и Перушичу, от предложения направить еще и два боевых вертолета командование корпуса отказалось. Был также выполнен запрос на удар по Малому Алану на Велебите, но так как более заявок от корпусов не поступало, командование авиабригады по своей инициативе нанесло удар по Госпичу.

Для согласования дальнейшего взаимодействия подполковник Допуджа в 20:30 выехал на КП Ликского корпуса. Повсюду, от Белополя до Кореницы, он встречал колонны беженцев и думал, что народ оставляет лишь Врховине из-за приближения фронта. Но это переселялась Кореница и не только гражданское население, но и военные готовились оставить этот район. На КП начальник штаба полковник Милан Джакович уже сжигал документацию, на вопрос что происходит, Допуджа получил ответ о приказе на эвакуацию Теслинграда, Кореницы и Врховин. Разговор шел на повышенных тонах, полковник Джакович выглядел испуганным, а подполковник Допуджа, по его словам, испытывал злость, предполагая измену.

Затем, в 23.00 Допуджу вызвали на совещание командования, обещав, что там ему все объяснят. Перед этим он заехал в Йошан и пригласил пилотов Йована Вукмирицу, Драгана Димича и Небойшу Гайича вместе с ним «присутствовать при совершении предательства». Пилоты не верили, что дан приказ об эвакуации населения. На совещании в командовании Ликского корпуса присутствовали: полковник Милан Джакович — начальник штаба, полковник Милан Шупут — министр обороны, подполковник Петар Барич, начальник разведотдела, председатель Скупщины общины Кореница и председатель исполнительного совета общины и еще несколько гражданских лиц. Все они согласились с решением об эвакуации, которую Джакович оправдывал множеством причин: усташи якобы во многих местах прорвали оборону, скоро обойдут Врховины, создадут угрозу Коренице… Гражданские лидеры поддержали полковника Джаковича, министр обороны не посчитал нужным выступить. Тогда командир авиабригады спросил, означает ли это капитуляцию РСК, но никто ему на это не ответил. Пилоты потребовали от полковника Шупута связаться с президентом Мартичем, чтобы тот подтвердил капитуляцию РСК. Он попробовал связаться с Мартичем по телефону, но безуспешно. В комнату вошел генерал Душан Лончар, начальник Главного штаба САК. Еще в дверях он сказал: «Книн не удержать. Мы решили спасти то, что еще возможно. Приказали эвакуировать далматинские и ликские общины. Армия должна защищать дорогу Книн — Грачац — Удбина — Кореница, прикрывая эвакуацию из района Книна. Затем армия с техникой покинет территорию вслед за гражданскими. Авиация рано утром должна перебазироваться в Баня Луку». На слова генерала Лончара первым отреагировал подполковник Допуджа, сказавший что ему нужно десять дней для эвакуации аэродрома и получивший ответ: «Вывести все, что можно, остальное — уничтожить». Допуджа, глядя прямо в глаза генералу заявил, что это измена. Не успел Лончар ответить, как полковник Борич также заметил, что еще есть возможности сражаться. Генерал стукнул кулаком по столу и заорал на Борича: «Иди, воюй! Кто тебе запрещает? Неужели не видишь, что мы остались без боеприпасов, что никто нам не поможет?»

На этом собрание закончилось. Командир авиабригады вернулся с пилотами на аэродром и, прежде чем отдать приказ о перебазировании, решил сначала разыскать командира Главного штаба САК генерала Миле Мркшича. На связь вышел генерал Бранислав Петрович, помощник командира по ВВС и ПВО. Услышав о перебазировании, он пришел в замешательство и обещал ответить через пять минут, не мог поверить. Проверив, он вызвал Допуджу и сказал: «Эх, мой Рале, готовь авиацию к вылету утром в Баня Луку. Остальную технику, какую можешь вывести — выводи, что не можешь — уничтожь. Если у тебя недостаточно пилотов, запроси из Баня Луки». Комбриг снова заявил, что это измена и отключил связь. При разговоре присутствовали пилоты Небойша Гайич, Петар Доброта и Милое Чурчич. Утром, до начала перебазирования, появился хорватский МиГ-21, с бреющего полета обстрелявший аэродром.

Командир авиабригады оставался на аэродроме до 12.00 5 августа и стал свидетелем недостойного поведения ряда офицеров. Большую растерянность и трусость проявил майор Джуро Медакович, командир легкого ракетного дивизиона ПВО, бросивший большое число своих установок, которые пришлось уничтожать другим. Майор Милан Ристич, начальник разведки авиабригады, на рассвете 5 августа, без чьего-либо ведома на вертолете «газель» бежал в Дони Лапац, а оттуда — в Петровац. Офицер службы безопасности капитан Косанович уехал в неизвестном направлении на служебной машине. Подполковник Допуджа в рапорте сообщил, что всю указанную в рапорте информацию может подтвердить показаниями свидетелей и вещественными доказательствами. Причиной такого позорного и трагического конца САК и РСК он «лично считает… хорошо подготовленный и исполненный сценарий», ему «лишь режиссер неизвестен». В заключении он написал: «Боюсь подумать, что бы случилось, не попади я на это совещание, где мое присутствие не предполагалось, так как я появился там случайно. Все это меня крайне разочаровало, унизило и вселило недоверие. Судя по всему, мне была уготована другая судьба».