Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [104]

С движением первого трактора началась паника. Перепуганные люди, боящиеся резни, пытались захватить лучшее место в колонне. С большим трудом, с помощью других офицеров, а особенно военной полиции, мы навели порядок. Наладили дорожное движение во всех направлениях. Проезжают автомобили Унпрофора, и наши с едой, водой и медицинской помощью. На тракторных прицепах рождаются и умирают. В Топуско свыше 10 000 беженцев. Узнали, что от Глины до Вргинмоста тянется двойная колонна машин. В ней около 20 000 человек.

У нас нет особого выбора. Организуется оборона. К югу от города нужно защищаться от сил 5-го мусульманского корпуса, а северней — от усташей. Все военнообязанные берут брошенное оружие и заново организуются для круговой обороны. Мы в неизвестности. Если мусульмане ворвутся в город, никто не останется в живых, а от усташей можно ждать лишь нож, а в лучшем случае — пулю. Среди нас и Тоша (руководитель МВД по Бании и Кордуну), который с полковником Булатом идет на переговоры. Слышны опасения, что они могут договориться лишь для себя, а с нами — как будет. Паника все больше охватывает каждого в отдельности. В народе жуткий панический страх. Четыре поколения в бегстве. 90-летние старики и их правнуки. Смерть присутствовала постоянно. Происходят самоубийства и убийства, умирают и на ходу, за рулем. Усташи режут в окрестных селах. Кружат вести с примерами зарезанных отцов, сыновей и целых семей.

Идут переговоры, крайне невыгодные и неприемлемые для нас. Штипетич приказывает обстрелять Топуско (не проверено), у нас подымают тревогу. Прячем всех гражданских в убежища и в дома, а на открытой местности лишь солдаты. Ожидание. Спускается вертолет. Переговоры продолжаются. Неминуема безусловная сдача. У нас есть силы для борьбы, но с гражданскими мы беспомощны. Сдается тяжелое и другое вооружение. Личное оружие могут оставить только офицеры и сержанты. Из-за угрозы дороге на Двор со стороны 5-го мусульманского корпуса, ожидается решение отправиться по автостраде. Началась сдача тяжелого вооружения (09.00) и двинулись первые колонны в направлении к Петрине, Сисаку, а затем автострадой до Липовца. Колонны идут целый день, а мы с полковником Булатом уйдем последними, когда выйдут все гражданские.

Начинают сдавать нервы у тех, кто казался очень спокойными. Всем ударила кровь в голову, лица почернели, а взгляд растерян. Каждый хватается за свой шанс. Нас все меньше. На глазах исчезают люди и рушится единая структура командования. Удивляют поступки некоторых лиц. Только подумаешь, что подружился с кем-то и что вместе будет легче, а он уходит не прощаясь. Главное — спасти себя. Материальная сторона творит чудеса, тащат компьютеры, телевизоры и другую технику.

Ранним утром 10 августа, вопреки соглашению о сдаче, врываются усташи. Я говорил с русским офицером, членом сил ООН, ругался, почему позволили усташам войти в город. Русский материл иорданцев, это они виноваты. Тут ко мне подошел хорватский солдат. Приказывает мне поднять руки вверх. Русский протестует, но после слова «туда» удаляется к своей машине. Подхожу к уже собранной и окруженной нашей группе. Хорватские солдаты нас провоцируют и оскорбляют. Полковника Булата один из них бьет кулаком в лицо. Безмолвно стоим под защитой военной полиции. Появляется командир ворвавшейся в Топуско части. Извиняется за случившееся. Он снял с должности командира бригады. В город прибывает Штипетич. В сиянии победителя с полковником Булатом обходит город. По улицам кружат машины Унпрофора. Появились репортеры, операторы. Началась раздача еды. Полиция (хорватская) устанавливает контроль в городе.

Командир непослушной (хорватской) части, Видович, обещает вывести нас из города, с риском, что недовольное население Петрини и Сисака побьет ему стекла на автобусах. От Поповачи до Липовца автострада под охраной и здесь у нас не должно быть больших проблем. Переодеты в гражданское, чтобы скрыться от агрессивных хорватских жителей. Некоторые в одних майках и спортивных трусах. Около 17 часов садимся в автобус и оставляем Топуско. Перед автобусом едет лично командир Видович, а в охранении — военная полиция. Перед Петриней — остановка. Ждем автобусы с гражданскими и частные машины, из которых формируется колонна. С издевательствами, побоями и оскорблениями, колонна под охраной полиции, доведена до Липовца».

В конце донесения, обращаясь назад, полковник Богдан Миховинович резюмировал свои выводы о причинах, приведших к трагедии РСК в семи пунктах:

Во время поездок по всей РСК и ее городам было заметно, что ничего не делалось для развития территорий. Использовали имевшуюся инфраструктуру и ждали решения от кого-то извне. Во всем отсутствовала какая-либо цель, естественная для любого сколько-нибудь организованного общества. Застой во всех общественных сферах. Неверное направление дали культуре народа. Потеряно ощущение реальности времени и пространства, в котором жили.

В армии внешний блеск, твердость и монолитность (видео парада в Слуне), а по сути — все совершенно иное. В отличие от блестящих верхов солдаты мобилизованы насильно, плохо обучены, некоторые с сомнительными моральными принципами и мотивацией. Долгое время ничего не делалось для того, чтобы оборону сделать системной. Первые линии позиций были плохо выбраны и слабо укреплены. Солдаты необоснованно испытывали большой страх от обстрелов и авиаударов. С большим основанием можно усомниться в качестве главных командных кадров и приведших к распаду САК.