Книгоиздание в современной России - [10]
Анализ списков номинантов литературных премий (от Букера до Анти-Букера и т.п.) за последние десять лет и рейтингов продаж книг за тот же период, показывает, что пересечение имен авторов минимально. Собственно В.Пелевин, В.Маканин, Чхартишвили-Акунин, Л.Улицкая, Т.Толстая, еще 2-3 имени и все! Причин и объяснений этому немало. В них лишь не следует включать нежелание российских издателей публиковать произведения номинантов. Оно, желание, есть - нет тиражей. Средний тираж книг современной прозы менее 5000 экз. Почему так? Отчасти объяснение в элитарности и "столичности" литературной тусовки, формирующей литературно-премиальную жизнь, в замкнутости ее на самою себя, а не на читателя, в ориентации на модность, но не популярность. Здесь не могу не процитировать классика русской литературы ХХ века Бориса Васильева, написавшего недавно в "Книжном обозрении" следующее: "...В моем детстве весьма популярной была классическая борьба. Группы борцов переезжали из города в город, борясь за чемпионский титул. Демонстрировались приемы, броски через спину с "мостика" и прочие чудеса борцовского искусства. Но главное чудо состояло в том, что если в Саратове победила "Черная маска", повергнув на лопатки "Маску красную", то в Астрахани все было наоборот. Но это - для публики, а чтобы борцы не потеряли форму, они раз в году встречались в Гамбурге, где, пыхтя и страдая без всякой публики, устанавливали по "гамбургскому счету", кто есть кто в отсутствии лиц заинтересованных. В смутные времена то же самое происходит и с литературой. Небывалое множество всяческих премий присуждается, сдается мне, по принципу борцовских групп моего детства: если "Икс" получил Букера сегодня, то "Игрек" получит Антибукера завтра...". Трудно не согласиться с мудрым человеком!
Читая книги многих современных прозаиков, задаешься вопросом: "А где собственно тот messagе, с которым автор выходит к читателю?". Нет ответа. Не думают авторы этих произведений о читателе, презрительно отвергая разговоры о коммерческой составляющей любого настоящего успеха. Что же - это их право, однако для российского издателя в его сегодняшних обстоятельствах - прав прежде всего читатель...
К концу 90-х "тихо отошел" в область мифологии и "самый читающий народ". Многие из тех, кто анализирует современный российский книжный рынок, делают поспешный вывод о том, что читательские предпочтения переходят к качественной современной прозе, имея ввиду ту самую "настоящую литературу, мол "слава богу, россияне устали от боевиков и женских романов и возвращаются, наконец, к настоящей литературе". Не совсем верно. Весь мир читает хорошие детективы, мемуарную литературу и женские романы. А мы вот в России по этой логике пошли другим путем - мы предпоЧИТАЕМ качественную современную прозу. Это не так! На самом деле, изменились не предпочтения потребителя книжной продукции. Изменилась сама читательская аудитория. Точнее она сильно сократилась. Осталось ее ядро. Это ядро составляют те, у кого за 90-е годы появился или не пропал вкус к чтению. Банально, но верно утверждение - чтение любой литературы требует интеллектуальных усилий. Те, кто от скуки, от отсутствия других развлечений в начале и средине 90-х брал в руки дешевые боевики, бульварные романы, кинороманы, наспех переведенные детективы и т.п., чтобы занять время, сейчас решают лишь "Кто пойдет за "Клинским"... Что опять не повезло с народом? Да нет - так везде. Повторим изменились не предпочтения, упорядочилась и оформилась часть общества, которая, собственно, и называется читателями. Она - эта часть - разборчива в жанрах и авторах, более требовательна к качеству текстов. Ее читательские интересы и предпочтения вполне корреспондируются с таковыми же в других развитых странах [8,11,13] (рис.12,22,23). При этом не никакой беды в том, что современная проза издается тиражом 5000 экз. Аналогичная ситуация и в США, и в Англии, и в Голландии, и в Китае. Все те же 5000-7000 экземпляров. Эти изменения аудитории уловили и "гиганты-универсалы" издательского бизнеса (ЭКСМО, АСТ, ОЛМА-пресс). Не потому, что их руководителям вдруг "вспомнилось о высоком" и захотелось "сеять разумное, доброе, вечное", а потому что им теперь надо обслуживать другого читателя. Не того, на ком они заработали свои капиталы, а того, с кем давно и плодотворно работают толстые журналы, "ВАГРИУС", "НЛО", "Захаров", "Ad Marginem", "Эллис лак", "Амфора" и другие. Не стремление "к духовности" движет издателями, но здравый смысл и экономическая выгода.
Собирательный образ читателя нового века - представитель среднего класса, не потерявший вкуса к чтению и не желающий читать ни элитарную, ни массовую литературу [9,11,12]. Именно на него, по нашему мнению, будут работать в ближайшее время издатели. Вкусы и интересы этого класса определяют сегодняшний коммерческий успех изданий Б.Акунина, В.Пелевина, Э.Радзинского, И.Хмелевской, Дж.Роллинг, Венедикта Ерофеева, Дж.Р.Р.Толкиена и других.
Как справедливо отметила в своей статье в "Еженедельном журнале" [12] Г.Юзефович: "Долгожданное пришествие мейнстрима, рассчитанного на кассовый успех, имеет и свою обратную сторону: прочей литературной жизни грозит скорая маргинализация... Впрочем, маргинализация - это не обязательно плохо. Уход литературного эксперимента туда, где ему и положено находиться - на периферию литературного процесса, - явление правильное и закономерное. Именно там и только при условии существования литературной магистрали может зародиться новый авангард...".
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.
В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре исследования авторов вопросы, связанные с тем, что составляет понятие поэтики фотографии, - композицией, образом, фотографическими жанрами. Фотограф строит кадр, добиваясь единства видимых линий, форм, фона, фактур. От его творческих усилий зависит выразительность, художественность снимка, поэтому важно понимать структуру кадра и знать, как она складывается. Хорошо осмысленная автором композиция создает целостность всех составных частей кадра и воспринимается зрителем как образность. В книге анализируются основные типы фотографической образности: в портрете, где внимание фотографа сосредоточено на человеке, на выявлении его индивидуальности; в пейзаже, где ведущая роль отводится пространству; в натюрморте, который повествует о вещах, и т.