Книги Великой Альты - [129]

В тот же миг пирамида рассыпалась. Самые сильные окружили стражника с мешком, отняв у него меч и забрав нож из-за голенища. Карум, высоко держа факел, рассмеялся.

– Одна из твоих жизней уж точно кончится здесь, Котик.

– Возможно, – улыбнулся тот. – Но позволь мне перед этим спросить у дамы: отчего это так? Вчера, согласно счету, тут было двадцать узников, стало быть, сегодня должен быть двадцать один – как раз для пирамиды. Откуда же взялся лишний человек?

– Из дыры, темнее которой ты не видывал, Кот, – рассмеялась сзади Скада.

Дженна шикнула на нее, и она умолкла, Кот же улыбнулся.

– Неужели, – он сощурил глаза, – неужели правду рассказывают о том, что вы, колдуньи, умеете вызывать из зеркал демонов? Уши могут лгать, но глаза…

Скада отвесила ему насмешливый поклон.

– У правды много глаз. Должен же ты верить тому, что видишь сам.

Дженна тоже поклонилась, а Кот в раздумье приложил палец к губам.

– Вы похожи на сестер, у которых мать одна, а отцы разные. Известно ведь, что женщины из горных кланов спят со многими мужчинами.

– Есть там и такие, что вовсе не спят с мужчинами, – ответила Скада.

В тот же миг Кот со смехом выхватил факел из руки Карума. Факел упал, зашипел и едва не погас. Без света Скада пропала, и меч Кота, выпав из ее руки, звякнул об пол. Кот тут же подхватил его.

– Я жую пиджи, – сказал он в темноте, – как и господин мой Калас. От этого портятся зубы, зато глаза прекрасно видят во тьме. – Его меч лязгнул о меч Дженны.

– В темноте или при свете, – крикнула она, – я все равно сражусь с тобой. Отойди, Карум, и вы все тоже. Не двигайтесь с места!

Маленький Кот был далеко не так силен, как Медведь, и не смог бы победить Дженну в честном поединке. Но он хорошо владел мечом, был проворен и хитер. Он дважды задел Дженну – один раз в щеку, другой в левую руку. Однако он слишком понадеялся на свое ночное зрение. Он не знал, что Дженну, как и всех воительниц хейма, учили играть в прутья и фехтовать и в светлой, и в темной комнате. Если она и уступала ему в остроте глаз, то на слух полагалась не меньше, чем на зрение. Она предугадывала выпад по колебанию воздуха, читала дыхание противника. И даже сквозь запах пиджи улавливала, что от Кота пахнет страхом – он успел понять, что преимущество не совсем на его стороне.

Дженна замедлила собственное дыхание, чтобы собраться с силами. Изогнув запястье, она выбила клинок из руки Кота и крикнула:

– Свет!

Карум поднял факел над головой, и тот снова вспыхнул дымным пламенем.

Кот стоял, подняв руки. «Сдаюсь» – словно говорила его насмешливая поза. Но эта насмешка никого не обманула – Дженна приставила ему меч к животу, а Скада держала свой у его спины.

– Если шевельнешься, – сказала Дженна, – я насажу тебя на вертел, как барашка, и буду вращать вертел очень, очень медленно.

Кот с нарочитой покорностью пожал плечами.

– Ты угадал – мы с Дженной сестры, – подхватила Скада. – И мы совсем непохожи. На моем клинке пока нет твоей крови, она же поклялась убить тебя.

– Держи факел высоко, мой король, – сказала Дженна Каруму. – И займи место во главе, а мы со Скадой будем замыкать.

Заперев Кота и двух его людей в темнице, они двинулись вверх по лестнице. Карум в одной руке держал факел, в другой меч стражника. За ним шли остальные. Дженна была последней. Царапины на ее лице и руке уже подсохли, хотя еще горели. Скада, пользуясь светом, не отставала от нее.

Проходя мимо дверей в темницы, они отпирали каждую ключами, которые сняли с пояса у Кота. Карум привечал каждого узника – и тех, кого взяли вместе с ним, и тех, кто давно уже томился в Преисподней Каласа.

Темниц было восемь, и у них набралось около сотни человек, почти все из которых еще могли биться, хотя оружия у них было всего-то три меча и девять факелов. Столов и стульев, которые могли бы пойти на дубинки, здесь не водилось.

– Господин мой Карум, – раздался чей-то тонкий голос.

Дженна напряглась, чтобы разглядеть говорившего в мерцающем свете. Карум первый увидел его и, передав кому-то свой факел, протянул ему руку. Человек был не толще своего голоса и мосласт: руки казались слишком большими для запястий, нос выделялся на тощем лице.

– В чем дело? – спросил Карум.

– Я хорошо знаю этот замок. Всю жизнь в нем прослужил – сперва поваренком, а после поваром.

– «Суди о поваре по его животу», – засмеялся кто-то, – а у этого одни кости.

– Я уж больше месяца сижу в темнице – вот и отощал.

– А не меньше ли? – воскликнул кто-то еще.

– Это шпион, – добавил другой.

– Пусть говорит, – поднял руку Карум.

– Если я не могу сказать в точности, сколько здесь сижу, так это потому, что день тут похож на ночь и наоборот.

– Это верно, – сказал узник со светлой бородой.

– Ближе к делу, – поторопил Карум.

– Я знаю в этом замке каждый переход и каждую лестницу.

Дженна, выйдя вперед, взяла повара за руку, и его пробрала дрожь. Скада взяла его за другую руку, и он задрожал еще пуще.

– Тогда скажи, куда ведет эта лестница.

– Наверх из Преисподней, госпожа.

– Говорю вам – это шпион.

– Пусть скажет еще что-нибудь.

– А куда открывается дверь? – Дженне было ясно, что повар из тех людей, из которых все нужно тянуть клещами.