Книги о семье - [6]
Да будет ведомо отцам, что добронравные сыновья станут для них опорой и радостью в любом возрасте, а добродетель сына заключается в усердии отца. Бездействие и праздность ведут к огрублению и позору семьи, а ревностные и заботливые отцы возвращают ей благородство. Алчные, распущенные, бесчестные и надменные люди обременяют семью дурной славой, несчастьями и бедами. Какими бы добропорядочными, кроткими, скромными и человечными ни были ее члены, но если они не постараются позаботиться о своей семье, не сумеют воспитать и направить на верный путь молодежь, пусть вспомнят, что падение одного приведет к крушению всех, и чем больше будет их значение, успех и чем выше положение в семье, тем сильнее отзовется на них этот провал. Чем выше стена, тем больше от нее осколков при падении. Поэтому пусть старейшие будут бдительны и трудятся на благо и честь всего семейства, и пусть своими советами и поучениями держат его как бы в узде. Но что может быть похвальнее и благочестивее, чем труды, направленные на то, чтобы умерить юношеские аппетиты с помощью слов и увещаний, пробудить ленивые души, разжечь в холодных умах стремление к чести и возвеличению своего дома и своей отчизны. И мне кажется не менее достойным и доступным для отцов семейств делом сдерживание расхлябанности подростков своей серьезностью и повадкой; более того, если они захотят заслужить уважение своих младших сотоварищей, уместнее всего будет сохранять преимущества своего возраста, а именно авторитет и уважение. Но для стариков нет лучшего способа завоевать, приумножить и сохранить свое достоинство и авторитет, чем заботиться о молодежи, наставляя ее в добродетели, и всякий день украшать ее новыми знаниями, чтобы ее больше любили и ценили. Они должны пробуждать в ней жажду великих и превосходных дел, занимать ее изучением похвальных и пристойных занятий, разжигать в молодых умах любовь к славе и чести, пресекая любые неумеренные желания и недостойные порывы души, тем самым в корне устраняя порочные наклонности и семена враждебности, и наполняя добрыми советами и примерами. Не следует уподобляться тем старцам, которые по своей жадности стараются привить сыновьям хозяйственность, а вместо того делают их скупыми и угодливыми, потому что они ставят богатство превыше чести и приучают своих детей к грубым повадкам и низменным занятиям.
Я не одобряю щедрости, которая приносит убыток, не окупающийся доброй славой или дружбой, но еще более осуждаю скаредность, как и чрезмерную пышность. Итак, пусть старики будут родителями для всей молодежи, пусть вразумляют и одушевляют все семейное тело. Так же, как разбитая обувь или босые ноги ущемляют достоинство лица и посрамляют данную персону в целом, так и пожилые и все старшие члены семейства должны помнить, что их станут сурово укорять из-за распущенности самого маловажного представителя их дома, если он как-либо позорит и порочит всю семью. Пусть старики не забывают, что их первая обязанность – заботиться обо всех домашних, как поступали в прошлом достойные лакедемоняне, которые были отцами и покровителями всех младших, следили за правильностью поведения всех своих юных сограждан и испытывали превеликую благодарность, если кто-то другой воспитывал и поправлял их близких. Считалось похвальным, когда отцы благодарили любого, кто прилагал усилия, дабы сделать юношей более выдержанными и учтивыми, с помощью такого полезного и достойного исправления нравов они прославили свой город и заслуженно украсили его бессмертной хвалой. Ведь они не испытывали друг к другу никакой враждебности, потому что первые же признаки неприязни и раздражения немедленно раскрывались и пресекались, и все выражали единую волю к тому, чтобы их город сиял своей доблестью и нравами. Каждый прилагал к этому свои старания в меру собственных способностей, сил и рвения, старики своими внушениями, наставлениями и собственным похвальным примером, а юноши – послушанием и подражанием им».
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
В настоящем издании представлена центральная глава из книги «Вместо себя: подход Августина» Жана-Аюка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга «Вместо себя» с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на «Исповедь» – самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на «Исповедь» необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в «Исповеди».
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Созданный классиками марксизма исторический материализм представляет собой научную теорию, объясняющую развитие общества на основе базиса – способа производства материальных благ и надстройки – социальных институтов и общественного сознания, зависимых от общественного бытия. Согласно марксизму именно общественное бытие определяет сознание людей. В последние годы жизни Маркса и после его смерти Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд посвященных этому работ, которые вошли в настоящий сборник: «Развитие социализма от утопии к науке» «Происхождение семьи, частной собственности и государства» «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и другие.
В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.