Книги крови. I–III - [29]

Сигнализация звенела в местном больничном отделении, правда, так его могли назвать только в шутку: двух-трех палатах, отгороженных от основного корпуса и украшенных картинами и занавесками на окнах. Запаха дыма не было, значит, дело явно не в пожаре. Но слышался крик. И не просто крик. Вой.

Редмен ускорил шаг по нескончаемым коридорам и, когда сворачивал за угол к больнице, на него выскочила маленькая фигурка. Столкновение вышибло дух из обоих, но Редмен схватил пацана за руку прежде, чем тот успел удрать. Пойманный быстро отреагировал – брыкался босыми ногами, пинал по лодыжке Редмена. Но тот держал крепко.

– Пусти меня, сраный…

– Успокойся! Успокойся!

Преследователи уже почти нагнали его.

– Держи его!

– Сука! Сука! Сука! Сука!

– Держи его!

Редмен словно с крокодилом боролся: у мальчишки была вся сила страха. Но ярость уже почти сошла на нет. Из подбитых глаз брызнули слезы, когда он плюнул в лицо Редмену. В его руках был Лейси – непорядочный Лейси.

– Ладно. Попался.

Редмен отступил, когда подошел надзиратель и заломил Лейси так, словно готов был вывихнуть мальчику руку. Из-за угла появились еще двое-трое. Двое мальчишек и медсестра – весьма неприятное создание.

– Пустите… пустите… – вопил Лейси, но от его пыла уже не осталось и следа. На лице возникло обиженное выражение капитулянта, а коровьи глаза, большие и карие, по-прежнему таращились на Редмена, обвиняя. Мальчик был на вид младше шестнадцати, почти неполовозрелым. На его щеке и в нескольких местах между синяками и кривой повязкой на носу проглядывал пушок. Но лицо такое девичье – девственное лицо, из тех времен, когда еще были девственники. И эти глаза.

Появилась Левертол – слишком поздно, чтобы принести какую-нибудь пользу.

– Что происходит?

Подал голос надзиратель. От погони он запыхался и лишился гонора.

– Он заперся в туалете. Пытался сбежать через окно.

– Почему? – вопрос был адресован надзирателю, а не ребенку. Красноречивое замешательство. Сбитый с толку надзиратель пожал плечами.

– Почему? – Редмен обратился к мальчику.

Тот молча смотрел в ответ, будто ему впервые в жизни задали вопрос.

– Это ты свинья? – спросил он неожиданно, из носа у него стекала сопля.

– Свинья?

– В смысле, полицейский, – насмешливо уточнил один из мальчишек так, будто разговаривал с идиотом.

– Я знаю, что он имеет в виду, парень, – произнес Редмен, все еще пытаясь переглядеть Лейси. – Я отлично знаю, что он имеет в виду.

– Правда, что ли?

– Тихо, Лейси, – сказала Левертол, – у тебя и без того хватает проблем.

– Да, сынок. Это я – свинья.

Война в гляделки продолжалась – личная битва между мальчиком и мужчиной.

– Ты ничего не знаешь, – сказал Лейси. Это была не издевка – мальчишка просто констатировал свою версию правды, его взгляд не дрогнул.

– Ну, все, Лейси, хватит, – беглеца попытался увести надзиратель; его живот торчал между пижамным верхом и штанами, словно гладкий купол молочной кожи.

– Пусть говорит, – сказал Редмен. – Чего я не знаю?

– Он расскажет свою версию этой истории директору, – сказала Левертол, прежде чем смог ответить Лейси. – Это не ваша забота.

Но это была очень даже его забота. Все изменилось из-за взгляда – такого режущего, такого обреченного. Взгляд просто требовал, чтобы это стало его заботой.

– Пусть говорит, – сказал Редмен, и властность в его голосе заставила Левертол пойти на попятный. Надзиратель слегка ослабил хватку.

– Почему ты пытался сбежать, Лейси?

– Потому что он вернулся.

– Кто вернулся? Имя, Лейси. О ком ты говоришь?

Несколько секунд Редмен чувствовал, как мальчишка борется с каким-то обетом молчания; потом Лейси тряхнул головой, разрывая электрический контакт между ними. Он как будто в какой-то момент сбился с мысли, и замешательство лишило его слов.

– Тебе ничего не сделают.

Лейси уставился себе под ноги, нахмурился.

– Я хочу обратно в кровать, – сказал он. Просьба девственника.

– Ничего не сделают, Лейси. Я обещаю.

Обещание, похоже, не возымело ожидаемого действия, Лейси словно онемел. Но тем не менее это было обещание, и он надеялся, что Лейси это поймет. Мальчика изнурила неудачная попытка побега, погоня, гляделки. Его лицо посерело. Он подчинился надзирателю и ушел. Перед тем как снова скрыться за углом, он, похоже, передумал; начал бороться, не смог освободиться, но вывернулся лицом к своему дознавателю.

– Хенесси, – сказал он, снова встретившись глазами с Редменом. И все. Его уволокли прежде, чем он смог сказать что-то еще.

– Хенесси? – спросил Редмен, вдруг почувствовав себя посторонним. – Кто такой Хенесси?

Левертол закурила. Ее руки слегка дрожали. Вчера он этого не заметил, но теперь не удивлялся. Он еще не видел мозгоправа, у которого самого не было проблем с мозгами.

– Мальчишка врет, – сказала она. – Хенесси больше нет с нами.

Небольшая пауза. Редмен не торопил, от этого она только занервничает.

– Лейси умный, – продолжала она и сунула сигарету в бесцветные губы. – Знает, что сказать.

– А?

– Вы здесь новенький, и он хочет создать впечатление, что у него есть какая-то тайна.

– А никакой тайны нет?

– С Хенесси? – она фыркнула. – Господи, о чем вы. Он сбежал из-под охраны в начале мая. У них с Лейси… – она заколебалась, сама того не желая. – У них с Лейси что-то было. Возможно, наркотики – мы так и не выяснили. Они нюхали клей, дрочили друг другу, бог знает.