Книги крови. I–III - [26]

Это было не самое амбициозное создание. Все, чего оно желало в этот миг, – предел его мечтаний – схватить череп этого человека в руки и превратить в бесполезную кашу. Раздавить вдребезги и пролить горячие мысли на снег. Навсегда покончить с Джеком Джей Поло.

Йеттеринг что, так много просил?

Поло ступил на скрипящий свежий снег, закопавшись тапочками и штанинами в холод. Когда фурия достигла крыльца, Джек уже оторвался на три-четыре метра, маршируя по тропинке к калитке. Сбегая. Сбегая.

Йеттеринг снова взвыл, забыв о годах подготовки. Все усвоенные уроки, все правила битвы, выгравированные на черепе, захлестнуло простое желание лишить Поло жизни.

Он переступил порог и пустился в погоню. Непростительное преступление. Где-то в аду власти (да будут они и впредь вершить суд, да будут и впредь испражняться светом на головы проклятых) почувствовали этот грех и поняли, что война за душу Джека Поло проиграна.

Джек тоже это почувствовал. Он услышал, как кипит вода: шаги демона плавили снег на тропинке и превращали в пар. Он вышел за ним! Тварь нарушила первейшее правило своего существования. Она проиграла. Он ощутил победу хребтом и нутром.

Демон нагнал его у калитки. Дыхание четко виднелось в воздухе, хотя испускавшее его тело еще нельзя было разглядеть.

Джек попытался открыть калитку, но Йеттеринг ее захлопнул.

– Que sera, sera, – сказал Джек.

Йеттеринг больше не мог этого терпеть. Он обхватил голову Джека руками, чтобы сокрушить хрупкую кость в пыль.

Прикосновение стало вторым грехом, и от него Йеттеринга невыносимо скрутило. Он возопил, как баньши, и отпрянул от контакта, поскользнувшись на снегу и упав навзничь.

Он знал свою ошибку. Вспомнил вбитые в голову уроки. Знал он и про наказание – за уход из дома, за прикосновение к человеку. Теперь он привязан к новому повелителю – порабощен этим идиотским созданием, стоявшим над ним.

Поло победил.

Он смеялся, глядя, как в снегу на тропинке проступили очертания демона. Фурия становилась видна, как фотография, проявлявшаяся на бумаге. Закон брал свое. Йеттеринг больше никогда не скроется от своего хозяина. Вот он, перед взором Поло, во всей своей неказистой красе. Бордовая плоть и яркое око без века, трепыхающиеся ручонки, хвост, хлещущий по снегу и превращающий его в слякоть.

– Ублюдок, – сказало оно. В речи чувствовался австралийский акцент.

– Больше не говори, если к тебе не обращаются, – произнес Поло тихо, но с непререкаемым авторитетом. – Понятно?

– Да, – ответил Йеттеринг.

– Да, мистер Поло.

– Да, мистер Поло.

Хвост поджался между лап, как у побитой собаки.

– Можешь встать.

– Спасибо, мистер Поло.

Он встал. Не самое приятное зрелище, но Джек все равно им упивался.

– Они тебя еще заполучат, – сказал Йеттеринг.

– Кто?

– Сам знаешь, – промямлил Йеттеринг нерешительно.

– Назови.

– Вельзевул, – ответил он, с гордостью называя имя бывшего хозяина. – Власти. Сам ад.

– Вряд ли, – усмехнулся Поло. – Теперь ты привязан ко мне в доказательство моих навыков. Разве я не лучше их?

Взгляд демона помрачнел.

– Ну?

– Да, – с горечью признала фурия. – Да. Ты лучше их.

Он затрясся.

– Тебе холодно? – спросил Поло.

Тот кивнул, приняв вид потерявшегося ребенка.

– Тогда тебе нужно больше двигаться, – сказал Поло. – Возвращайся в дом и начинай убираться.

Фурия уставилась в изумлении, даже в разочаровании от этого приказа.

– И все? – спросил Йеттеринг с недоверием. – Никаких чудес? Никакой Елены Прекрасной? Никаких полетов?

От мысли о полетах в такой снежный день Поло похолодел. Он был человеком простых вкусов: все, о чем он просил в жизни, – любовь его детей, уютный дом и хорошая оптовая цена на корнишоны.

– Никаких полетов, – ответил он.

Когда Йеттеринг поплелся по тропинке к двери, он как будто придумал новую пакость. Обернулся к Поло – с подобострастным видом, но и с нескрываемым самодовольством.

– Можно кое-что сказать? – спросил он.

– Говори.

– Справедливости ради хочу тебе сообщить, что иметь контакты со мне подобными считается безбожием. Даже ересью.

– Вот как?

– О да, – сказал Йеттеринг, радуясь своей прозорливости. – Людей сжигали и за меньшее.

– Не в наш век, – ответил Поло.

– Но Серафим все увидит, – сказал он. – А это значит, ты уже никогда не попадешь в то место.

– Какое место?

Йеттеринг нашарил в памяти особое слово, которое слышал от Вельзевула.

– Рай, – сказал он ликующе. На его лице появилась уродливая ухмылка, это был самый остроумный маневр за всю его карьеру: он жонглировал теологией.

Джек медленно кивнул, покусывая нижнюю губу.

Существо наверняка говорило правду: небесное воинство святых и ангелов вряд ли благосклонно посмотрит на связь с демонами и им подобными. Джеку наверняка закрыт вход на райские пастбища.

– Что ж, – сказал он, – ты же знаешь, что я на это отвечу?

Йеттеринг уставился на него и нахмурился. Нет, он не знал. И тут довольная ухмылка сошла на нет, как только он понял, к чему клонит Поло.

– Так что я отвечу? – повторил Поло.

Раздавленный, Йеттеринг пробормотал:

– Que sera, sera.

Поло улыбнулся.

– Ты не безнадежен, – сказал он, повел его через порог и, закрывая за собой дверь, почувствовал что-то похожее на умиротворение.