Книга Зверя - [13]

Мне стоило больших усилий не схватиться за рукоять шпаги, Чека'Исо же лишь повернул в его сторону лицо, как бы невзначай уронив ладонь на ножны, где прятался ритуальный меч жрецов-воителей Эранидарка.

— Успокойтесь, господа, — улыбнулся де Бренвиль. — Я здесь именно по просьбе вашей матушки, мадмуазель Елена.

— Она всюду следит за мной, — тихонько шепнула, так что услышал лишь я, да, может быть, ещё Чека'Исо со своим эльфийским слухом, — сама, или глазами Лежара. Меня это уже начинает бесить.

— Хватит сидеть здесь, — оборвал нас Жан-Франсуа, — все уже собрались в лагере, мать послала меня найти вас. Поехали!

Вы вскочил на коней, причём Елена состроила умильную гримаску, и на рысях направились к лагерю. По дороге мы миновали целую гору волков, сваленных сарками, которая постоянно пополнялась, хоть облава и была закончена.

— И вы считаете, что убили Зверя? — поинтересовался у капитана д'Аруа кюре Лежар, оба стояли неподалёку от горы, оба укрывали лица платками, но и отходить не собирались.

— Это облава была самой большой в истории Нима, — ответил фианец, — никакому Зверю не уйти от нас.

— Молитесь, капитан, чтобы Зверь был среди них, — кивнул на трупы волков Лежар и направился к большому тенту, где расположились дворяне, капитан же остался наблюдать за сарками, тащившими волков.

Под тентом уже собралось то же общество, что и на приёме у графа Фионского. Де Сен-Жамон, как всегда был чем-то недоволен, Жан-Франсуа что-то издевался над ним, Жермона де Вьерзон пыталась осадить его, отец же, похоже, давно закрыл глаза на выходки сына, Елена о чём-то беседовала с де Боа, лишь бы оказаться подальше от братца, хотя и компания поэта явно не доставляла ей особого удовольствия. После разговора с Жаном-Франсуа в лесу я не рискнул подходить к ней снова, пускай и, Господь свидетель, мне этого очень хотелось, но я знал, что могу и не выдержать насмешек графского сынка и швырнуть ему перчатку — и моя миссия в Ниме закончиться бесславно.

— Слугам здесь не место, — бросил Чека'Исо де Сен-Жамон.

— Чека'Исо не слуга мне, — возразил я ему, кладя руку эльфу на плечо. Тот был весьма напряжён и погрузился в глубокую депрессию от одного вида мёртвых волков, эльфы Эранидарка считали себя волчьими братьями и убийство их да ещё в таких количествах стало для него огромным испытанием.

— И кто же он вам? — спросил у меня граф.

— Брат, — ответил я.

— Этот дикарь? — удивился де Сен-Жамон. — Он же эльф!

— Он спас мне жизнь, — просто бросил я в ответ, — думаю, этого вполне достаточно для того чтобы считать кого-либо братом, будь он человек, эльф или кто угодно.

— А вы то думаете, отче? — поинтересовался у Лежара граф.

— Он создание Господа, — ответил клирик. — Вы ведь посвятили его?

— Он меня об этом не просил, — пожал я плечами.

— И вам этого достаточно, — возмутилась графиня, переключая свой праведный гнев с сына на меня, — вот они современные нравы.

— У себя в городе он кем-то вроде священника, — усмехнулся я.

— Да? — сощурился Лежар. — И во что же верят эльфы?

— В то, что каждому соответствует дух определённого животного.

— Как-то сложно и не слишком понятно, — пожал плечами граф.

Я повернулся к Чека'Исо и развёл руками, надеясь, что эта небольшая демонстрация его эльфийских умений немного отвлечёт его от мрачных мыслей, навеянных гибелью волков. Он кивнул мне, подошёл к старому де Вьерзону и протянул ему руку ладонью вверх, граф заколебался на мгновение, но рассеял его сомнения и подогрел короткой репликой:

— Не бойтесь, граф, это не больно.

Оскоблённый в лучших чувствах обвинением в пускай и минутной боязни де Вьерзон вложил свою ладонь в эльфову.

— Олень, — произнёс Чека'Исо.

Граф от души рассмеялся и обратился к графине:

— У меня, то же растут рога или я — самец!

— Де Морней, а вы кто будете? — спросил он, отсмеявшись у молодого маркиза.

— Крыса, я думаю, книжная крыса, — попытался свести всё к шутке тот, однако под насмешливо-испытующим взглядом графа, был почти вынужден протянуть руку Чека'Исо, вытерев её предварительно о полу камзола.

— Змея, — разуверил его мой друг, беря его ладонь в свои.

Глядя на вытянувшееся лицо юного маркиза, я усмехнулся:

— У эльфов змея — символ мудрости. Таким духом по их преданиям обладают те, кто постоянно стремятся к знаниям.

— Мудрая змея, — кивнул Чека'Исо.

— Ну же, кто следующий? — Граф окинул взглядом собравшихся.

И тут к нам подошёл Жан-Франсуа, на ходу стягивая с ладони перчатку.

— Давай, эльф, скажи мой дух. — Он хлопнул Чека'Исо по плечу. — Кто я, полулев-полуорёл или может быть драконом меня сделаешь, а?

— Жан-Франсуа, — оборвала его Елена, — прекрати немедленно.

Её брат усмехнулся и поправил воротник курки Чека'Исо, двинувшись прочь от нас, покачиваясь от выпитого вина. Мне же осталось только гадать, он так лихо держится в седле пьяным вдрабадан или же успел напиться за те несколько минут, что я не видел его. А потом я заметил, что нигде не могу увидеть де Бренвиля, он словно растворился в лесу до того, как мы вернулись в лагерь.

***

Заведение мадам Бовари не было борделем в общепринятом понимании этого слова, оно было именно весёлым домом в прямом смысле, хотя в наше время тонкая грянь между этими понятиями потихоньку стирается.