Книга Зимы - [5]

— Хватит спать, горе караульный.

Тифлингесса спокойно открыла глаза, бросила недовольный взгляд на эльфа и нехотя выбралась из спальника, сладко потягиваясь. Эльф спустился к реке, умылся, размял плечи и торс, а затем сел на берегу, активно шепча и жестикулируя. Кьяре хватило одного взгляда, чтобы понять, что это какое-то заклинание, неизвестное ей. Спустя какое-то время сосредоточенных жестов рядом с эльфом возник изящного вида черный пегас. Поджарый, словно адская гончая, с изогнутой лебяжьей шеей, пылающими красными глазами и клубами пара изо рта. Шкура его лоснилась, а перья на широких крыльях отливали разными оттенками зеленого, напоминая о воронах. Он радостно затанцевал, взрывая песок узкими копытами, а эльф погладил его по вытянутой голове.

— Давно не виделись, тар…

Затем обернулся к тифлингессе и крикнул:

— Собирай вещи, огневушка. Остаток пути полетим.

Сам эльф уже собрал свой спальник и другие нехитрые пожитки и занялся надеванием доспеха. Делает он это ловко и быстро, отточенными за много лет практики движениями.

Кьяра только пожала плечами. Собирать ей, в общем-то, почти нечего. Вся одежда на ней, осталось только свернуть спальник и перекинуть через плечо.

Эльф взнуздал пегаса, закрепил на нем седло и свои вещи. Рывком сел на него и направил в сторону девушки.

— Забирайся.

Пегас оскалил острые, совсем нелошадиные зубы и зашипел.

— Что я, кошмаров[7] не видала? — пробормотала Кьяра в ответ и взобралась в седло, позади эльфа. На самом деле не видела, только слышала об этих жутких скакунах Преисподней.

Эльф удивленно приподнял брови и надел шлем.

— Змей — не кошмар, — ответил он, — однако может взбрыкнуть. И… он кусается.

— К чему такая забота, Ваше Высочество?

— Если ты упадешь, мне придется тратить на тебя возрождение[8]. Труп мне дорогу не откроет.

Кьяра только слегка насупилась в ответ.

Пегас сорвался с места в галоп, немного пробежался по кромке воды и оторвался от земли одним широким прыжком. Они начали стремительно набирать высоту, закладывая небольшой поворот. Незаметно, чтобы эльф как-либо управлял этим зверем. Когда деревца совсем уменьшились, пегас вывернул шею под немыслимым углом и шамкнул зубастой пастью у самой ноги тифлингессы.

Эльф пнул зверя под ребра:

— Успокойся! Это жрать нельзя!

Пегас разочарованно вздохнул.

— Будет еще огрызаться — развею, — прорычала Кьяра.

— Если не успею в срок, то провалю задание. И ты тоже.

— Нет, — ехидно ответила девушка, — твой успех или провал меня никак не касается. Интересно, что сделают с тобой хозяева?

Эльф напрягся.

— Используй свое воображение.

Кьяра задумалась, что бы она сделала с этим эльфом, и ничего конкретного в голову не пришло. Убила бы, это точно, а вот на пытки у нее было слабое воображение.

— Не могу, — честно ответила она с веселыми нотками в голосе, — но уверена у твоих хозяев фантазия побогаче моей.

— Радуйся, пока можешь, — сказал тот дрожащим от злости голосом. — Своим провалом я постараюсь потянуть и твою нахальную физиономию за собой. Эта Королева, как там ее… Надеюсь, спустит с тебя пару десятков шкур.

Кьяра засмеялась и приподнялась так, чтобы сказать ему прямо в ухо:

— Ты этого не увидишь, будешь слишком занят сношением со своими хозяевами. Не только я здесь вещь.

Он скрипнул зубами в бессильной ярости. Кьяра еще больше развеселилась.

— Ты утомительно много болтаешь, — наконец прорычал он злым голосом. — А говоришь, что у тебя нет воображения. Вот это пытка так пытка.

Кьяра отклонилась назад, довольно ухмыляясь. Кажется, она довела этого эльфа до трясучки. Ну и поделом ему, незачем было так жестоко себя вести.

Весь день она провела молча, поглядывая на пейзажи, небо, облака. Внизу стелились равнины, петляли реки, изредка отражали солнце озерца. Высоты она не боялась, наоборот, прохладное небо было приятным. Змей несколько раз пытался впиться в ее ногу, но каждый раз эльф ловко останавливал его пасть латной перчаткой. Судя по количеству глубоких следов на стали, грызть руки своему хозяину — любимое занятие этого пегаса. Кьяре было все равно. Пусть хоть по локоть отгрызет.

Сам эльф всю дорогу был прямой как жердь. К сожалению, доспехи и шлем хорошо скрывали его эмоции. Тифлингесса надеялась, что утренний разговор оставил неизгладимое впечатление и заставил его сильно поволноваться.

К обеду полет ей уже сильно наскучил, а к вечеру Кьяра и вовсе уже мечтала спуститься на землю. Ее замучил голод, а ноги затекли так, что она их уже не чувствовала.

Когда время начало вновь клониться к закату, показалась кромка леса, да такого большого, что океан его кроны перехлестнулся через линию горизонта. Без какой-либо видимой команды пегас начал снижаться. Макушки деревьев стали чуть ближе, и Кьяра смогла оценить их высоту. Это не деревья, а настоящие живые башни, футов пятнадцать-двадцать в охвате, а в высоту… Даже сложно сказать. Не меньше ста футов.

Пегас начал закладывать круги на снижение над небольшой прогалиной с особенно высоким деревом. В нем огромная трещина от удара молнией, однако густая листва указывала на то, что дерево живо и здравствует. Пегас приземлился, почти коснувшись узловатых корней, и начал гарцевать, красуясь перед хозяином. Кьяра тут же спрыгнула на землю и начала разминать затекшие, сведенные болью ноги.