Книга Жизни - [198]
Острый ноготь Бенжамена чиркнул Мэтью по коже. Потекла холодная кровь.
– Прежде чем мы дойдем до конца, я узнаю все о тебе и твоей ведьме. Со временем – а времени у вампиров предостаточно – я смогу наблюдать каждое прикосновение, которое ты ей дарил. Я узнаю, что́ доставляет ей наслаждение и боль. Мне станет понятна магическая сила, которой она обладает, и тайны ее тела. Я буду читать ее душу, как книгу, и мне откроются все ее слабые стороны. – Бенжамен надавливал на кожу Мэтью, заставляя кровь подступать к шее. – Я уже отведал ее страха в Бодлианской библиотеке, но теперь мне хочется понять его природу. Она сильно испугалась меня и в то же время повела себя на удивление смело. С каким азартом я буду ее ломать!
«Сердца невозможно сломать», – напомнил себе Мэтью.
– Зачем? – превозмогая боль, спросил он.
– Зачем? – Голос Бенжамена был наэлектризован яростью. – Потому что у тебя не было смелости убить меня сразу. Вместо этого ты убивал меня день за днем, выдавливая мою кровь по капле. Ты не решился честно признаться Филиппу, что подвел его и раскрыл тайные замыслы де Клермонов относительно Утремера. Вместо этого ты сделал меня вампиром и бросил прямо на улицы города, переполненного теплокровными. Помнишь, каково испытывать неутолимую потребность в крови? Как неутихающее желание разрывает тебя пополам? А помнишь силу бешенства крови у тех, кто только-только пережил превращение?
Мэтью хорошо это помнил. И надеялся… нет, да поможет ему Бог, он молился о том, чтобы Бенжамен унаследовал бешенство крови.
– Тебя больше заботила благосклонность Филиппа, нежели судьба твоего сына. – Голос Бенжамена дрожал от ярости, глаза у него были черными как ночь. – С тех пор как я стал вампиром, мной владело одно желание: уничтожить тебя, Филиппа и всех де Клермонов. Месть давала мне цель. Время стало моим другом. Я выжидал. Строил замыслы. Я создавал собственных детей и учил их выживать тем же способом, каким выживал сам: насилуя и убивая. Это был единственный путь, ибо другого ты мне не оставил.
Мэтью закрыл глаза, пытаясь заслониться не только от лица Бенжамена, но и от сознания ошибок, которые он допустил как сын и как отец. Но Бенжамен тут же рявкнул:
– Открой глаза! Вскоре тебе будет нечего таить от меня. – (Встревоженный этим заявлением, Мэтью открыл глаза.) – Когда я узнаю тайны твоей истинной пары, я очень многое узнаю и о тебе. Нет лучшего способа узнать мужчину, чем понять его женщину. Этому я тоже научился у Филиппа.
Колесики и шестеренки в затуманенном мозгу Мэтью пусть и со скрипом, но продолжали вращаться. Страшная правда все настойчивее пыталась заявить о себе.
– У Филиппа хватило духу рассказать тебе, как мы с ним общались во время войны? Все пошло не так, как я рассчитывал. Филипп расстроил слишком много моих планов, когда явился в лагерь навестить старую цыганку. Она была ведьмой. Кто-то шепнул Филиппу обо мне, и он, как обычно, все взял в свои руки. Та ведьма похитила немало его мыслей, остальные взболтала, точно яйца для омлета, а затем повесилась. По правде говоря, такой промашки я от него не ожидал. Разум Филиппа всегда отличался упорядоченностью. И вдруг… Мне не терпелось узнать причину во всей ее запутанной красоте.
Протестующий крик Мэтью вырвался наружу слабым хрипом, зато крики внутри не утихали. Этого он никак не ожидал.
Значит, в лагере над Филиппом издевался не какой-то безвестный нацист, а Бенжамен. Порождение Мэтью. Внук Филиппа.
Бенжамен ударил Мэтью по лицу, сломав скулу:
– Тише! Я рассказываю тебе сказочку на ночь.
Пальцы Бенжамена давили на сломанные кости скулы, как на клавиши, извлекая музыку боли.
– Когда комендант Аушвица передал мне Филиппа, было слишком поздно. После ведьмы в его некогда блистательном мозгу сохранилась лишь одна связная мысль: Изабо. Моя, так сказать, бабуля оказалась на удивление чувственной. Очень странно для столь холодной вампирши.
Как бы Мэтью ни хотелось заткнуть уши, он был не в состоянии этого сделать.
– Филипп ненавидел свою слабость, но отпустить Изабо не мог, – продолжал Бенжамен. – Даже в разгар безумия, плача, как младенец, он думал об Изабо. Думал, сознавая, что я тоже участвую в его наслаждении. – Бенжамен улыбнулся, обнажая острые зубы. – Но довольно разговоров о семейных делах. Приготовься, Мэтью. Будет больно.
Глава 36
Пока летели домой, Галлоглас предупредил Маркуса, сказав, что со мной в Бодлианской библиотеке произошло нечто неожиданное.
– Вы найдете Диану… изменившейся, – тоном опытного дипломата сообщил Галлоглас.
Изменившейся. Это слово наиболее точно описывало существо, состоявшее из узлов, нитей, цепей, крыльев, печатей, оружия, а теперь еще и из слов и дерева. Я не знала, какая сила видоизменила меня, однако во мне лишь с трудом можно было узнать прежнюю Диану.
Предупреждение не спасло Маркуса от шока. Стоило мне вылезти из машины в Сет-Туре, как он изменился в лице. Фиби восприняла мою метаморфозу более стоически, что я отнесла за счет ее характера.
– Никаких вопросов, – сказал Маркусу Хэмиш, беря меня под локоть.
Еще в самолете он видел, что́ вопросы делают со мной. Никакое маскировочное заклинание не смогло скрыть молочную белизну глаз, а также буквы и символы. Даже намек на вопрос сразу же отзывался потоком букв на руках и тыльных сторонах ладоней.
В поисках заколдованной алхимической рукописи Диана Бишоп, историк из Оксфорда и наследница ведьм, вместе с Мэтью Клермоном, вампиром, переносится из XXI века в Лондон 1590 года, где попадает в мир алхимии и магии и знакомится со старыми друзьями Мэтью из мистической Школы ночи. Именно в старом Лондоне предстоит найти ведьму, которая научит Диану управлять своими наследственными способностями, а Мэтью вынужден противостоять собственному прошлому, которое, как ему казалось, осталось позади. К тому же они оказываются втянутыми в битву сверхъестественных сил, развернувшуюся вокруг таинственного манускрипта «Ашмол-782».
Диана Бишоп – историк из Оксфорда, специалист по старинным рукописям, но она же и потомок ведьм. После смерти родителей девушка решила отказаться от своего сверхъестественного дара и вспомнила о нем лишь тогда, когда в ее руках случайно оказывается заколдованная алхимическая рукопись, считавшаяся давно утраченной. С этого дня жизнь Дианы превращается в сплошной кошмар: ее преследуют, ей угрожают, ее запугивают. Однако убивать, похоже, не собираются, ведь только Диана способна получить доступ к книге, которая дает власть над всем миром.
XVIII век. США. Идет Война за независимость. Во время одного из сражений Мэтью де Клермон встречается с Маркусом Макнилом, молодым армейским хирургом. Через несколько лет, вновь встретившись с Маркусом, умиравшим от тифа, Мэтью предлагает ему шанс начать новую жизнь, свободную от болезней и почти бессмертную. Маркус хватается за этот шанс и становится вампиром. Но древние традиции и многочисленные обязанности, на которых строится уклад жизни семьи де Клермон, вступают в жестокое противоречие с идеалами свободы, равенства и братства, в которые глубоко верит Маркус. XXI век.
Спустя месяц город снова ожил и начал жить новой жизнью. Лорен исчезла, и все теперь перестало иметь для Велимонта смысл. Он стал королем, снова победил Арта, и весь мир теперь знает о существовании сверхъестественных существ. Казалось бы, что еще могло пойти не так? Люди видят в них угрозу, но, даже несмотря на это, новый Орден без конца пытается доказать всем, что они никому не желают зла. Но то, что они не желают никому зла, еще не значит, что они не причинят его. Ко всему прочему, со временем все в Ордене начинают понимать, что проблема не только в людях, и новая, куда более серьезная опасность может исходить как от древних источников, так и от них самих… Что, если главный их враг теперь — это они сами?
В этом мире ничто не дается просто так, даром. За все нужно платить, в том числе и за полученные возможности, и цена подчас бывает очень высока. Не все готовы внести запрошенную плату. Но жизнь строго взыскивает долги и пристально следит за всеми нами, и ты никогда не будешь знать заранее, когда она явится по твою душу и выставит счет.
Этот промозглый и захудалый город стоит на краю мира, на далеком северном острове. Здесь каждые две недели кто-то из жителей сходит с ума от неизвестной болезни. В город на практику прибывает группа учеников-магов. Они узнают об эпидемии сумасшествия и намерены докопаться до истинных причин. Расследование открывает ужасающие тайны и запускает цепь событий, которая грозит в итоге уничтожить весь остров. Сумеют ли маги-недоучки выбраться из смертельной воронки и спасти город? На этот раз обложку предложил автор.
Мир Грез – сказка, вымысел, игра воображения? Я тоже так думала, пока мы с подругами не столкнулись с ее обитателями. И эта загадочная встреча перевернула нашу жизнь. Поставила с ног на голову, казалось бы, самое обычное летнее пребывание в нашей любимой деревеньке. Каково это попасть в Сон, из которого можешь не вернуться? Что чувствуешь, когда любишь Странника, неумолимого истребителя наших кошмаров? А если эта симпатия взаимна, и ему самому нужна помощь? Опасно, интересно, страшно и романтично одновременно.
У каждого, возможно, есть свой облик приходящей смерти. Какими будут проважатые в иной мир? «Доброе, обычное, последнее утро» — это небольшой рассказ о настоящем, прошлом и предполагаемом будущем. Легкий романтизм, сорказм, любовь между странными женщинами и безусловный литальный исход, вот основная тема данного произведения.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.