Книга воздуха и теней - [8]

2

Тем вечером, когда случился небольшой пожар — разоблачительный пожар, изменивший всю его жизнь, — Альберт Крозетти, как обычно, работал в подвале и первым заметил огонь. Он находился там, потому что в магазине «Редкие книги Сидни Глейзера» компьютер стоял в подвале. Мистер Глейзер недолюбливал технику и возмущался тем, что сейчас книготорговцу без нее не обойтись. Он предпочитал предлагать свои сокровища покупателям вручную, в хорошо освещенной, обшитой панелями и устланной коврами комнате наподобие демонстрационного зала в своем магазине. Однако несколько лет назад он смирился с реальностью и начал подыскивать себе нового сотрудника. Он спрашивал у кандидатов, достаточно ли хорошо они знакомы с компьютерами, чтобы создать и поддерживать сетевой каталог, и в итоге нанял первого же некурящего человека, ответившего на этот вопрос положительно.

Им оказался Альберт Крозетти, тогда двадцатичетырехлетний. Крозетти родился в Квинсе и все еще жил там вместе с матерью, в кирпичном бунгало на Озон-парк. Мать его была вдова и библиотекарь на пенсии. У них с сыном сложились прекрасные отношения, почти свободные от фрейдистской чепухи. Крозетти мечтал снимать фильмы и копил деньги, чтобы поступить на знаменитый кинофакультет Нью-Йоркского университета. Он начал работать на Глейзера спустя месяц после получения диплома в Квинс-колледже. Работа ему нравилась: размеренный образ жизни, справедливая оплата. Глейзер был слегка помешан на антикварных книгах, но он понимал, что заполучил ценного сотрудника, и практически не вмешивался в электронное царство Крозетти.

Его рабочее место представляло собой крошечную нишу, чьи стены прикрывали полки, остекленные шкафы и ящики с книгами. Здесь он корректировал сетевой каталог, перенося в него сведения с листков бумаги, собственноручно исписанных мистером Глейзером прекрасным почерком давно минувших дней. Он отслеживал постоянно пополнявшийся перечень заявок на книги, поступавших от библиофилов со всего мира, и распечатывал его для дальнейшего более пристального изучения. Кроме того, в его обязанности входила упаковка и рассылка томов, а также другие мелкие поручения, связанные с книготорговлей. Он редко по доброй воле поднимался в торговый зал, где спокойные, хорошо одетые люди касались старинных фолиантов так заботливо и бережно, словно это новорожденные дети.

Единственным неприятным аспектом работы был запах: смесь ароматов старых книг, мышей и разложенного повсюду крысиного яда, канализации, нагретых красок, а надо всем этим — сочной басовой нотой — вонь горелого жира. Вонь проникала из-за двери соседнего заведения под названием «Эгейское», типичной закусочной делового Нью-Йорка. Днем там подавали датские пирожные, тосты, яйца, сэндвичи, что-нибудь жареное и газировку, а по утрам еще и кофе.

Приближалось обеденное время, стоял прекрасный июльский день, и Крозетти лениво размышлял, что ему делать: бросить веб-сайт и пойти перекусить или просто позвонить в кафе и вызвать мальчишку-рассыльного с сэндвичем.

А можно и пропустить обед. Он подчас думал, что втягивает достаточно калорий через легкие, главным образом в виде жира (во всяком случае, в этом помещении). В еде Крозетти не любил экспериментов и предпочитал то, что готовила мать. На животе у него уже образовался лишний жирок, а когда он смотрел в зеркало во время бритья, то видел физиономию более широкую, чем хотелось бы. Он обдумывал идею пригласить пообедать Кэролайн Ролли, что работала наверху, в магазине. Вряд ли она питается одним запахом старых книг. Он знал, что время от времени Кэролайн с Глейзером закрывают торговый зал и идут куда-нибудь перекусить, оставляя Крозетти внизу. На мгновение он позволил фантазии разыграться, а потом отогнал видение. Ролли — человек книжный, а он, по сути, нет, хотя уже много чего узнал о книжном бизнесе (ну, цены, состояние рынка и все такое прочее). По журнальным и киношным стандартам Ролли не была красавицей — слишком высокая и более плотная, чем того требует нынешняя мода. Крозетти прочел где-то, что некоторые женщины лучше выглядят без одежды — Ролли, ему казалось, как раз из их числа. В одежде она казалась незаметной: носила черное, как и все прочие.

Однако было в ее внешности кое-что, притягивающее взгляд. Блестящие, гладкие черные волосы до плеч, схваченные серебряной заколкой, чтобы не падали на лицо. Слишком острый нос словно состоял из большего числа костей, чем обычно, в результате чего над ним образовывались странные маленькие складки. Губы — не по моде тонкие, бледные. Когда Ролли говорила, становилось видно, что зубы ее тоже странные, в особенности резцы — длинные, угрожающего вида. При этом нелепо смотрелись голубые глаза с неестественно крошечными зрачками, похожие на летнее небо (ха!). Не будучи книжным человеком, Крозетти тем не менее читал книги, по преимуществу фэнтези и научную фантастику. Иногда он воображал для забавы, что мисс Ролли — вампир; это объясняло бы темные одежды, внешний облик, странные зубы. Вампир, который не боится дневного света.

Возможно, он когда-нибудь пригласит ее на ланч и спросит об этом — ну, чтобы начать беседу. О чем еще с ней говорить, он понятия не имел. Когда Крозетти пришел сюда, она уже работала в магазине, и за несколько лет они едва обменялись двумя-тремя официальными фразами. На работу она приезжала на велосипеде, из чего вытекало, что обитает она где-то по соседству. А по соседству располагался Мюррей-хилл. Значит, у нее есть деньги, потому что на заработок у Глейзера там не проживешь. Опыт подсказывал Крозетти, что молодые, привлекательные и богатые женщины с Манхэттена не сохнут по полноватым итальянским парням, живущими в Квинсе вместе со своими матерями. Впрочем, Ролли может стать исключением из правил — ведь ничего не знаешь заранее…