Книга воздуха и теней - [3]
Несмотря на склонность к эффектам, Микки был, подобно большинству нью-йоркских интеллектуалов и в отличие от меня, типичным провинциалом. Он родился… нет, даже под страхом смерти мне не вспомнить названия этого места. Не Пеория, но что-то вроде. Кеноша. Аштабьюла. Молайн, может быть? Один из индустриальных городов Среднего Запада и среднего размера. Так или иначе, но Микки сообщил мне при первой нашей встрече, что являлся «отпрыском маленькой бизнес-империи», занимающейся изготовлением промышленных заглушек. Помню, я спросил его, что это такое, а он рассмеялся и сказал, что, мол, понятия не имеет, но всегда представлял себе эти штуковины в виде гигантской «молнии» на штанах размером с товарный поезд.
Собственно, деньги сделал прапрадедушка Микки, а отец и дяди просто заседали в совете, играли в гольф и были столпами общества. Похоже, в стране тысячи таких семей — наследники состояний, сколоченных до наступления эры налогов и глобализации. Они поддерживают фамильный капитал осторожными инвестициями и отказываются от расточительного образа жизни.
Потом разговор неизбежно перешел на меня. Вдохновленный искренностью Микки и ощущением, что он ждет от нового соседа какой-то городской экзотики, я рассказал ему о своем почтенном предке Исааке Мишкине. Федеральным следователям и представителям организованной преступности отсюда и до Вегаса он был известен как Иззи Бухгалтер, или Иззи Цифра, а широкой публике — как дипломированный бухгалтер высшей квалификации.
— Вот не знал, что бывают евреи-гангстеры, — выдал Микки стандартную в таких случаях фразу.
Тогда я сообщил ему про «Корпорацию убийств» Луи Лепке, Кида Рилса и Меира Лански. Последний из троих стал инструктором и покровителем моего папы.
Такое случилось со мной впервые — я изложил семейную историю едва знакомому человеку, тем самым покончив с чувством своеобразного стыда, терзавшего меня в школьные годы. Почему я открылся Микки? Потому что отчетливо ощутил: он понятия не имеет, что стоит за подобными вещами. Проще говоря, он воспринял мой рассказ так же, как если бы я родился в цирке или в цыганском таборе. Но, конечно, все это значило гораздо больше.
— Выходит, ты еврей?
Естественный вопрос со стороны Микки. Уверен, он удивился, когда я ответил, что нет, на самом деле я не еврей.
Я слышу звук лодочного мотора на озере — далекое гудение. Середина ночи. Никто не рыбачит ночью. Или рыбачит? Я не знаю, я не рыбак. Возможно, здесь водится рыба, которая клюет в темноте, как москиты; или бывает ночная рыбалка, раз есть зимняя — малопривлекательный вид спорта, широко практикуемый фанатами-мазохистами.
Или это они.
Вот — снова. Я отошел от письменного стола, сжимая оружие и прислушиваясь, но ничего не услышал. Может, в одной из хижин включили какой-то мотор? Хижин тут несколько дюжин. Они разбросаны далеко друг от друга и, по-видимому, пусты сейчас, в промежутке между летом и лыжным сезоном. А звук по воде распространяется поразительно далеко, особенно в такую тихую ночь. Я взял с собой фонарик и был настолько глуп, что включил его, превратившись в отличную мишень для любого, кто таится в темноте за окном.
Пусть они и не хотят просто застрелить меня, о нет; но нельзя же так облегчать им задачу. Небо сплошь затянули тучи, и, прежде чем до меня дошла нелепость собственного поведения, я с испугом увидел, как мрак над озером поглощает тонкий фонарный луч. Я почувствовал тоску и уныние, глядя на его слабый свет, теряющийся в непроглядной тьме. Может быть, тут чувствуешь нечто вроде «memento mori»? Или это лишнее напоминание о чрезвычайных обстоятельствах моего уединения.
Перечитав написанное, я понимаю, что застрял в отдаленном прошлом. Если так будет продолжаться, мой отчет превратится во второй вариант «Тристрама Шенди», так и не дойдя до сути.
Продолжаю, однако: итак, в тот день я подкормил склонность Микки Хааса к экзотике небольшой частью своей семейной истории. Нет, фактически я не еврей (по правилам, национальность наследуется по материнской линии), потому что моя мать была католичкой. В те дни католика, вступившего в брак с человеком иного вероисповедания, отлучали от церкви, если только супруги не заключали договор, главной частью которого являлось обещание воспитать детей в католической вере. Так нас и вырастили — меня, старшего брата Пола и младшую сестру Мириам. Все по полной программе: крещение, уроки Закона Божьего, первое причастие, служение при алтаре для нас, мальчиков. И, естественно, вероотступничество; за исключением Пола. Хотя Пол тоже грешил этим, точно последний ублюдок, пока не раскаялся и не обрел свое призвание.
И вишенка сверху — еще один взгляд в прошлое. Полагаю, время еще есть: я вдруг сообразил, что мои преследователи вряд ли настолько глупы, чтобы переправляться через озеро Генри в темноте. С чего бы им это вздумалось? Значит, в моем распоряжении целая ночь. Итак, речь пойдет о моем папе восемнадцати лет от роду — умник из Бруклина, все быстро схватывает, многообещающий букмекер в спортивной сфере. К несчастью для его карьеры, на дворе стоял девятьсот сорок четвертый год, и папу призвали в армию. Он, конечно, обратился к своим донам, но те ответили, что нужно идти или они подыщут парня, чтобы проткнуть ему барабанные перепонки. Папа отклонил предложение.
Ричард Мардер, скромный литературный редактор, а в прошлом ветеран Вьетнамской войны, живет мирной жизнью, но совесть его нечиста. В прошлом осталось незаконченное дело, неоплаченный долг, неотмщенная обида. Когда врач ставит ему страшный диагноз, Мардер понимает: теперь или уже никогда. Бросив работу и дом, вдвоем с однополчанином он отправляется в Мексику – в город, где нет власти, кроме той, что берется силой. Горожане живут в ужасе перед всемогущими наркокартелями – но армия из двух человек бросает бандитам вызов.
Художник Чаз Уилмот виртуозно владеет техникой старых мастеров, но его талант никому не нужен в современном мире рекламы и глянцевых обложек. Приняв участие в эксперименте по изучению воздействия некоего препарата на творческий процесс, он неожиданно обнаруживает, что может заново переживать некоторые события из своего прошлого — не вспоминать их, а как бы существовать в том времени. В какой-то момент он внезапно переносится в давно ушедшую эпоху и становится Диего Веласкесом, великим художником, которого Уилмот всегда боготворил.
На самом деле Джейн Доу антрополог и эксперт по шаманизму. Но сейчас она никто, просто тень. Разыграв собственное самоубийство, она живет под вымышленным именем в Майами вместе с больной маленькой девочкой, которую подобрала на улице.В Майами происходит серия ритуальных убийств, из-за которых город находится на грани паники. Расследованием занимается детектив Джимми Паз, которому удается разыскать свидетелей, находившихся на месте преступления. Но они все как один ничего не могут вспомнить. Паз приходит к малоутешительному выводу — на них просто наложили заклятие.К собственному сожалению, он оказывается прав, ведь события в современном цивилизованном городе все больше напоминают адский коктейль из смеси заклинаний африканских колдунов и магии вуду.
По несчастливой случайности Джимми Паз, детектив из убойного отдела полиции Майами, становится свидетелем убийства крупного бизнесмена. Преступник едва ли не схвачен за руку на месте совершенного преступления, но неожиданно появляются обстоятельства, не позволяющие стражам закона вынести окончательный приговор. Дело в том, что Эммилу Дидерофф, которой предъявлено обвинение, способна изгонять дьявола, запросто общается с ангелами и излечивает от неизлечимых болезней…
В непроходимых джунглях Колумбии, в церкви, которую он построил своими руками, застрелен американский священник. Через несколько недель индейский шаман Мойе отправляется в южную Флориду, вооружившись небольшим чемоданчиком с тотемами, обладающими грозной силой бога Ягуара. Бывшему детективу Пазу из Майами, который теперь живет со своей женой и семилетней дочерью, начинают сниться страшные сны, главные персонажи которых — огромные кошки — нападают на его малышку Амели.В городе от когтей каких-то животных гибнут люди.
Это 1975 год. Среди обломков самолета, разбившегося у берегов Испании, найден лист бумаги. Оказывается, это часть документа, вызывающего шок: кто-то собирается убить Франко. Но Франко подходит к концу своей жизни. Значит, у убийства есть определенные намерения. Крайне правые намерения. Вот почему вызывают Ника Картера. Потому что убийца — профессиональный убийца. Его кодовое имя: Оборотень. У Ника мало времени. Он должен действовать немедленно и — как бы это ни казалось невозможным — всегда быть на шаг впереди неизвестного убийцы.
Действие этой историко-детективной повести разворачивается в двух временных пластах — в 2012 году и рассказывает о приключениях заместителя начальника отдела полиции номер семь УМВД России по городу Курску подполковника Алексея ивановича Дрёмова. Н на стыке XV и XVI веков «в Лето 69881» — вновь курянина, точнее рыльского и новгород-северского князя Василия Ивановича Шемячича — того, кого называли Последним Удельным князем Руси При создании обложки использован образ подполковника Холкина С.А. с картины художника Игоря Репьюка.
Молодой сенатор Деций Луцилий Метелл-младший вызван в Рим из дальних краев своей многочисленной и знатной родней. Вызван в мрачные, смутные времена гибели Республики, где демократия начала рушиться под натиском противоборствующих узурпаторов власти. Он призван расследовать загадочную смерть своего родственника, консула Метелла Целера. По общепринятому мнению, тот совершил самоубийство, приняв порцию яда. Но незадолго до смерти Целер получил в проконсульство Галлию, на которую претендовали такие великие мира сего, как Цезарь и Помпей.
Александр Пушкин — молодой поэт, разрывающийся между службой и зовом сердца? Да. Александр Пушкин — секретный агент на службе Его Величества — под видом ссыльного отправляется на юг, где орудует турецкий шпион экстра-класса? Почему бы и нет. Это — современная история со старыми знакомыми и изрядной долей пародии на то, во что они превращаются в нашем сознании. При всём при этом — все совпадения с реальными людьми и событиями автор считает случайными и просит читателя по возможности поступать так же.
Автор выстроил все предсказания, полученные Николаем II на протяжении жизни в хронологическом порядке – и открылась удивительная картина, позволяющая совершенно по-новому взглянуть на его жизнь, судьбу и на историю его царствования. Он знал свою судь д своей гибели (и гибели своей семьи). Он пытался переломить решительным образом судьбу в марте 1905 года, но не смог. Впрочем, он действовали по девизу: делай что должно и будь что будет. Впервые эти материалы были опубликованы мной в 2006 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.