Книга воспоминаний - [20]

Троцкий поступил как человек, не искушенный в интригах, недооценивший прожженного интригана Сталина. Поэтому он точно выполнил решение Политбюро и потерял возможность своим авторитетным вмешательством повлиять на решения съезда о внутрипартийной демократии, о формировании руководящих органов партии и по национальному вопросу, по которым Ленин предлагал ему блок.

После всего сказанного нелишне будет отметить, сколь опрометчивы и необоснованны суждения по этому вопросу историка Р. А. Медведева в его книге «К суду истории». Рассматривая перипетии внутрипартийной борьбы в 1922–1923 годах, Р. Медведев пишет: «ХII съезд партии прошел без больших споров, во всяком случае между членами Политбюро. Однако уже через несколько месяцев после съезда Л. Д. Троцкий, бывший тогда одним из наиболее популярных руководителей партии, выступил со своей особой платформой (и с плохо скрытой претензией на руководство партией).» (Р. А. Медведев, «К суду истории», стр. 76).

Медведев даже не дал себе труда как-то обосновать это свое утверждение. А между тем, как это видно из приведенных мною фактов, именно Л. Д. Троцкий, а не кто-либо другой, возражал против того, чтобы на ХII съезде кто-либо заменил Ленина как докладчик по Политическому отчету ЦК.

Неверно, что на ХII съезде не было еще разногласий, они были скрыты — и именно внутри Политбюро. Медведев прошел мимо одного из самых важных моментов истории партии, мимо ХII съезда. Как раз там, под покровом внешнего благополучия, историк должен был обнаружить скрытую борьбу, ход которой предопределил успех Сталина и поражение Троцкого.

Беда Л. Д. Троцкого состояла не в том, что он выступил с плохо скрытой претензией на руководство партией, а в том, что он не выступил с такой претензией своевременно. Перед лицом противников, не стеснявшихся никакими средствами, Троцкий показал себя Дон-Кихотом, и именно в этом обвиняли его такие единомышленники, как Пятаков, Иоффе и другие. Он стремился убедить своих противников — этих насквозь прожженных политиканов — что Ленина никто заменить не может, что только коллективное руководство может заполнить вакуум, образовавшийся в ЦК после вынужденного отхода Ленина от руководства. Прочтите ту часть его заключительного слова по докладу о промышленности, где он говорит о выступлении Коссиора, и вы поймете, что перед вами типичный Дон-Кихот.

Не так вел себя его основной противник Сталин. Он не тратил время на бесплодные дискуссии. Ему удалось провести свою линию по организационному и национальному вопросам, изолировать Троцкого от большой политики и в то же время удержать его от полемического выступления на ХII съезде в невыгодное для Сталина время, когда организационное окружение Троцкого еще не было завершено.

Конечно, все это свидетельствует о том, что Сталин был не только ловким и бессовестным интриганом, но и опытным политиком. И это свидетельствует также о том, что Троцкий, при всех его выдающихся способностях, был недостаточно опытным тактиком и недостаточно решительным и целеустремленным политиком. К тому же он находился под гипнозом навязанного ему понимания «единства партии».

Зная все, что произошло вслед за ХII съездом партии, Медведев как историк не имел никаких оснований повторять ложную сталинскую версию о претензиях Троцкого на руководство. Нельзя не видеть в этой версии обычный для Сталина отвлекающий маневр: ведь это он сам питал такие претензии и осуществил их железной рукой, через горы трупов своих бывших товарищей.

Л. Д. Троцкий вместе с В. И. Лениным были самыми популярными из вождей партии — не только в партии, но и в народе. Недаром Демьян Бедный писал в годы гражданской войны:

Ленин-Троцкий — наша двойка.

Вот попробуй-ка, покрой-ка!

Где ж твоя, Деникин, прыть?

Нашей двойки нечем крыть.

Разумеется, Троцкий, как и любой политический деятель такого масштаба, стремился к руководству. Это естественно, ибо только таким путем подлинный вождь может осуществить свою политическую линию. Видеть в этом какие-то карьеристские стремления может только обыватель (так меньшевики в свое время увидели в стремлении Ленина к руководству наклонности к личному диктаторству). Но Р. А. Медведев придает этим стремлениям Троцкого именно карьеристский оттенок. Это совершенно бездоказательно и полностью противоречит всему последующему ходу борьбы Троцкого против Сталина.

В июле и августе 1923 года в ряде районов страны, в частности в Москве, Харькове и Сормове, прокатилась волна забастовок, которые сигнализировали об ослаблении связей партии с рабочим классом.

В начале октября Троцкий направил в ЦК письмо, в котором говорил о бюрократическом омертвлении аппарата и о необходимости внутрипартийных перемен.

Почти одновременно в ЦК поступило так называемое «заявление 46-ти» коллективное письмо группы видных членов партии, в котором ставились почти те же вопросы — о необходимости пересмотреть внутрипартийную политику и об ошибках ЦК в экономической области.

И Троцкий, и группа 46-ти выдвигали сходные предложения:

вовлечь в активную работу партийную периферию, которая из передаточного механизма от высших партийных органов к массам должна превратиться в среду, вырабатывающую партийное общественное мнение;