Книга увеселений - [5]

– Нет, – потупившись, ответила она.

– Пожалела? Или любишь его?

– Не о том речь, владыка, – осмелев, проговорила жена купца, – меч, что ты мне дал, – никуда не годен, сломался надвое, и рухнул твой план! Я ли виновата в этом?

– Жди в этой комнате, женщина! – промолвил царь, пряча ухмылку.

Монарх вошел в диван, где собрались визири. Он приказал позвать купца и велел тому поведать историю отвергнутой женитьбы. И торговец выложил все без утайки, ничего не прибавляя и не убавляя, а визири почтительно слушали. Затем царь отправил купца восвояси и кликнул из соседней комнаты купчиху, глянул на нее строго и потребовал немедленно и без оглядки на стыд правдиво рассказать о перипетиях минувших дня и ночи. И нехотя подчинилась она, и исповедь ее воочию явила проницательность восточного царя. А что же визири? Те жадно внимали, разинувши рты, мучимы сознаньем своей слепоты.

“Вот нагляднейшее свидетельство женского вероломства!” – воодушевленно воскликнул Забара и, забыв о размолвке, горячо пожал Эйнану руку. Физиономия последнего выражала многозначительность и глубокомыслие. “Нет предела коварству женщины, – продолжил Забара, – она и убить готова, и над мертвым мужем надругаться может! И я знаю историю пострашнее твоей!”

Два мертвеца

Удивительный обычай соблюдался в одном заморском государстве. Ежели провинится кто перед царем, и владыка велит преступника повесить, то тело казненного будет предано земле лишь через десять дней. А до сего срока оно должно висеть в назидание подданным. Самое же необычайное состояло в том, что повешенного надлежало охранять вельможе, на которого падет выбор царя. А зазевается высокопоставленный страж, и украдут родичи тело единокровника, чтобы схоронить его, в тот же день вельможу самого вздернут на освободившейся виселице.

Как-то взбунтовался против царя некий вассал, и монарх без промедления решил судьбу бунтовщика, и тот окончил жизнь с веревкой на шее. И, согласно обычаю, знатный вельможа заступил на охрану. Спустилась ночь. Вдруг вдалеке раздался плач. Страж прислушался. Голос крепчал. Послышались стоны и вопли. “Что это значит, отчего и почему?” – спросил себя караульный. Плач не утихал, и любопытство одолело страх самому быть повешенным, и вельможа, вскочив на коня, помчался на крик.

Подъехал всадник к кладбищу и видит, молодая женщина пала ниц перед свежей могилой и рыдает, и кричит, и воздевает руки к небу, и рвет на себе волосы.

– Отчего ты ночью одна на кладбище, глупая женщина? – спросил вельможа.

– О, господин мой! – вымолвила несчастная, прервав рыдания, – я любимого мужа схоронила!

– Опасно здесь в такой час. Ступай домой, днем наплачешься вдоволь.

– Свет очей моих угас!

– Отправляйся домой, там и горюй!

– Тут я с ним рядом. Как жесток господь! Отчего и мою жизнь не взял? К мужу в могилу хочу, в землю сырую!

Женщина опять зарыдала безутешно, и великого труда стоило вельможе уговорить ее вернуться домой. Проводивши молодую вдову до городских ворот, он поспешил к своему повешенному, дабы не случилось беды. По дороге думал: “Какая сильная, какая верная любовь!”

На другую ночь вновь послышался скорбный плач. Всадник покинул свой пост, жалость сдавила горло. Он принялся утешать несчастную, и глас сострадания перевернул ее сердце.

– О, господин мой! Как добр ты, как чуток!

– Соболезную тебе, бедная вдова!

– Душа твоя подлинно ангельская. Есть ли в ней страсть ко мне? Скажи “да”, и я пойду с тобой на край света, ибо я полюбила тебя!

– Я исполняю долг, я возвращаюсь к казненному.

– Я с тобой!

Вместе они подъехали к виселице и, о ужас, тело повешенного украдено!

– Немедля беги к себе, а я скроюсь из этой страны, не то завтра мне самому висеть здесь! – в отчаянии воскликнул вельможа.

– Стой! Я придумала! Выроем из могилы тело моего мужа, доставим сюда и проденем его шею в петлю!

– Стыдись, кощунница! Над мертвым надругаться? Лучше смерть приму, а святотатство не совершу!

– Экий праведник ты! Да я сама раскопаю могилу и все прочее своими руками сделаю, и не будет на тебе греха.

Вельможа ответил молчанием, которое вдова приняла за согласие. “Разве худо, если мертвый живым пособит?” – промолвила женщина, а про себя подумала: “Чистоплюй, однако!”

И они вернулись к могиле, и женщина разрыла ее, и видит вельможа – на голове покойника копна волос. И закричал он в отчаянии: “Мой мертвец лысым был, а этот – кудрявый! Зря усопшего потревожили!” Вдова не растерялась. “От греха до греха – один шажок!” – выпалила она и мигом сбрила волосы с безжизненной головы. Так спасся нерадивый страж. А вдова нечестивая, бог ей судья, вельможу безгрешного взяла в мужья.

“Бесстыдные, лукавые, безбожные создания эти женщины!” – горячо воскликнул Эйнан. “Греховные, беспутные, порочные!” – еще жарче подхватил Забара.

– Один великий мудрец, – сказал Эйнан, – насквозь видел женщин и потому презирал их. А жена его была маленькая, да худенькая. “Почему такую неважную супругу себе выбрал?” – спросили мудреца ученики. “Взял меньшее из зол!” – ответил учитель.

– Другой мудрец гулял с учениками, – вторил Забара, – и прошла мимо женщина редкой красоты, и один из питомцев засмотрелся на нее. Учитель стал стыдить юношу, а тот не растерялся и возразил: “Не похоть мой взор направляет, но восхищение совершенным мастерством господа-творца!” Мудрец посоветовал в ответ: “Поменяй местами нутро и внешность и не красавицу, но образину страшную увидишь!”