Книга Трис - Сила в Шторме - [61]

Пока Трис и её друзья атаковали флот, через щиты пробилось три бомбы. Одна из них упала на крыло главного общежития для девочек. Посвящённые храма Воды в конце-концов запретили Трис работать в том лазарете: она разбрасывала вокруг себя молнии каждый раз, когда входила в него.

На восьмой день посвящённые отправили вылечившихся преступников на суд Герцога в Саммерси. Когда их не стало, осталось меньше половины пациентов. Поскольку теперь лекарей хватало на всех, Трис поручили мыть полы в недавно освободившихся помещениях. Она вымыла половину, когда сзади послышались шаги. Подняв глаза, она увидела Нико.

- Ты готова возобновить свои занятия? - спросил он.

Она поправила очки на переносице.

- Когда закончу мыть пол.

- У тебя есть какие-то мысли по поводу того, на каких областях твоих талантов нам следует сконцентрироваться? - прозвучал казалось бы праздный вопрос.

Её ответ праздным не был:

- Мне надо научиться контролировать себя, Нико — по-настоящему. Во всём. Я думаю, остальное может подождать, - яростно помешивая воду в ведре, она смотрела на пузыри, чтобы не дать ему заметить, как задрожали её губы. Она начала опасаться, что сны с рабами-утопленниками будут преследовать её всю оставшуюся жизнь. - Я не хочу, чтобы это снова произошло — никогда.

- По крайней мере теперь ты это знаешь, - тихо сказал он, закатывая рукава. ‑ Ты могла бы стать ещё одним Энахаром, живя за счёт людских страданий.

Она подняла на него взгляд острых серых глаз.

- Другие маги — все они были рабами? Эймери сказал, что пока Энахар связывал его кровью, он был вынужден повиноваться ему. Но … он и деньги тоже любил, Нико — деньги и власть. Это было ясно.

- Большинство магов служило ему по своей воле, - тихо ответил он. ‑ И если бы Эймери воспротивился Энахару, то он заплатил бы за это ещё большим количеством своей крови.

- Грязные джишэн, - прошептала девочка, оттирая пол.

Нико нашёл ещё одну щётку, и помог ей домыть комнату.

Позже в тот же день, после обеда, Трис собиралась кормить Крика на большом столе, когда вошёл Браяр, поднеся ей маленькую закрытую тарелку. Сэндри и Даджа вошли следом — он намекнул, что припас кое-что особое.

- Розторн говорит, что надо начать давать ему вот этих, - проинформировал он Трис, протягивая ей тарелку.

- Розторн? - позвала Трис.

- Это его естественная еда, - послышался ответ из мастерской. - Он не выживет, когда ты освободишь его, если не начнёшь давать ему их сейчас.

Браяр элегантно поднял крышку тарелки. Трис посмотрела, и съёжилась: внутри извивалась пара червей, горстка личинок и маленькая белая гусеница.

Медвежонок встал на задние лапы, чтобы посмотреть в тарелку. Ухватив его за ошейник, Даджа придержала его, на случай если он решит, что пришло время отведать птичьей еды.

Крик, всё ещё накрытый платком в своём гнезде, завопил.

- Брось их ему в гнездо, - предложила Трис Браяру.

- Не могу. Розторн говорит, что их надо класть ему в рот, как и всё остальное, - Браяр протянул металлические щипчики, сродни тем, которыми леди выщипывают себе брови. - Эти должны помочь. Давай, мама-птица – он хочет ужинать.

- Ненавижу жуков, - настаивала на своём девочка. - Они … сохрани меня Шурри, они извиваются.

- Давай, купеческая дочка, - ухмыляясь сказала Даджа. - Ты выстояла против пиратов, землетрясения и Розторн — разве парочка насекомых с ними сравнится? У неё нет саранчи? - спросила Торговка Браяра. - Она хороша в жаренном виде, но и в сыром тоже ничего.

Трис подавилась.

- Ничего из того, что летает, там нет, иначе оно бы давно уже улетело, - сказал Браяр. - За работу, Четырёхглазая. У нас нет целой вечности.

- А может, ты это сделаешь? - умоляла Трис Сэндри. - Ты ничего не боишься.

Сэндри завела руки за спину:

- Я — не его мама, - ответила она, злобно ухмыльнувшись.

- Я — тоже! - воскликнула Трис.

Браяр вложил в её руку щипчики, и обхватил их её пальцами.

- Гусеница уползает, - отметила Даджа. Она щелчком отправила её обратно в тарелку.

- Тогда ты это сделай! - Трис с готовностью протянула ей щипчики. - Тебе нравятся жуки!

Даджа осклабилась, и отступила.

- Сэндри права. Я — тоже не его мама.

Никто из них, кроме Медвежонка, не обращал внимание на гнездо, платок на котором задёргался, и наконец сполз. Его обитатель выбрался наружу. Почти оперившийся, Крик был три дюйма в длину от гузки до головы, с ещё двумя дюймами хвоста. У него ещё были пеньки перьев, но его чёрные глаза были внимательны и широко открыты. Он заковылял через стол, крича.

Пёс убежал. Четверо детей смотрели на Крика.

- Может, он будет есть из тарелки, - предположила Даджа. Она подвинула её к нему.

Крик обошёл её, ни на секунду не затыкаясь, и направился к Трис. Когда она протянула к нему руку, он клюнул её в палец.

- Ай! Крик …

Он закричал — и клюнул — опять. Трис попятилась.

Крик последовал за ней, и упал с края стола. Сэндри и Трис ударились головами, пытаясь поймать его, в то время как птица — лёжа на растянутой юбке Сэндри — продолжала вопить. Когда Трис взяла его на руки, он продолжал клевать её. Она держала его, морщась от боли.

- У него острый клюв, - пожаловалась она.

- Что угодно ради тишины и покоя, - взяв щипчики, Браяр взял червя, и поднёс его к Крику. Птенец последний раз ткнул её, и уселся в её руках, широко открыв клюв. Браяр бросил в него червя. Крик сглотнул. Похоже он раздумывал над тем, что он только что съел.