Книга Темной Воды - [37]

— Оккультизм, ясно, – сказал полковник. – Как ты оказался в приюте Темных сил?

— Мои родители умерли. И меня взяли на воспитание в приют. Их знакомый священник, брат Белиал помог мне…

— Они умерли от болезни?

— Да.

— Но ты абсолютно здоров?! – насторожился полковник.

— Да.

— Ты уверен?

— Да.

Полковник удовлетворенно кивнул. Тони втиснулся в строй вторым, процедив сквозь зубы ругательство, и обещание потом посчитаться с Астаротом.

— Как тебя зовут? – обратился к нему полковник.

— Тони.

Третий в строю послушник вытянулся, выражая готовность ответить на аналогичный вопрос, но полковника он не заинтересовал…

— Меня зовут Хэммет, – сказал он, обращаясь ко всем сразу, – полковник Норман Хэммет. Запомните это имя. А также то, что вы должны называть меня «сэр». Вам все ясно?

Новобранцы закивали.

— Здесь у нас военный Лагерь, и военная дисциплина, запомните, мы — охотники, мы убиваем мутантов на пораженных радиацией территориях. Если бы не мы, то они давно выбрались бы из пустыни и захватили поселения мирных граждан. Мы — оплот цивилизации, мы — ее надежная защита…

— Рот закрой, – Тони ткнул Астарота под подбородок, и зубы у него клацнули.

Будущий старший охотник и сам не заметил, как рот его открылся от удивления, когда он услышал, чем ему предстоит заниматься…

— Тони, выйди из строя, – скомандовал полковник Хэммет.

Бледный от страха Тони сделал шаг вперед и замер, вытянув руки по швам.

— Что я говорил только что?! У нас здесь военный Лагерь, и военная дисциплина. Ты меня перебил, а потому получаешь два наряда вне очереди. Сегодня и завтра будешь драить сортиры в вашей казарме…

Новобранцы дружно захохотали, а Тони заметно сник.

— Можешь вернуться в строй! – скомандовал полковник Хэммет.

Он обвел мальчишек суровым взглядом.

— Теперь вы все должны будете пройти медицинский осмотр. Если у кого-нибудь из вас обнаружатся признаки болезни, вы будете отправлены в спецучреждение. Полагаю, никому не надо напоминать, что о первых признаках заражения вы должны сообщать Лагерному врачу немедленно. Затем вам сделают прививки, которые повысят ваш иммунитет, и позволят вашим рефлексам развиваться быстрее. Вам все ясно?..

Новобранцы промычали что-то едва слышно.

— Все ясно?! – гаркнул полковник.

— Да, сэр!!! – отозвались они…

Жить этому статному и уверенному в себе человеку оставалось всего неделю. Когда его привезли в Лагерь после очередного рейда в пустыне, в теле у него почти не осталось целых костей, голова была замотана в пропитанную кровью тряпку (поговаривали, что от лица мало что осталось), полковник безостановочно кричал и требовал… и просил… и умолял… убить его. У него не было сил терпеть и дальше страшную боль.

Этот день Астарот запомнил навсегда. Тогда его ненависть к мутантам только зарождалась, чтобы затем из малого ростка взойти большим хищным растением, окрепнуть — и превратиться в кровавую пелену и безостановочное биение частого пульса в висках.

Он испытывал жгучую ярость, стоило ему только увидеть на пепельной равнине след строенной широкой лапы или услышать хлопанье черных крыльев в небе…

У Генерала было лицо, словно вырезанное из древесной коры — грубое, морщинистое и невыразительное. Когда он говорил, слова его казались просто набором малозначительных фраз. Но к словам Генерала прислушивались все, потому что он имел обыкновение выходить из себя. Мог избить замеченного в отсутствии внимания молодого охотника или подвергнуть жестокому наказанию — например, отправить без провианта и антирадиационных пилюль в пустыню.

Поначалу Генерал показался Астароту человеком справедливым, разумным, наделенным сильной волей. Он думал, что Генерал для молодых охотников — родной отец, всегда поймет, поможет, ободрит в трудную минуту, направит на правильную дорогу тех, кто сбился с пути, и шагает сам по себе, не в ногу с остальными. Но со временем Астарот осознал, как жестоко заблуждался. Генерал был для них всего лишь командиром, который привык к тому, что их потери всегда немного больше запланированных государством, и с этим уже ничего не поделаешь. Отец оплакивает потерю, если сын его лишился жизни, а Генерал лишь констатировал факт, давал указание послать похоронку, если у погибшего были родственники, и пополнял ряды старших охотников за счет новобранцев.

Однажды Астарот поступил крайне неосмотрительно. Ему показалось, что Генерал неправ в одной из предложенных для рассмотрения тактических задач. В монастыре было принято высказывать свои мысли вслух. Он подал голос и в этот раз.

— Мне кажется, здесь следует обойти мутантов по равнине…

— Что? – Генерал резко развернулся от кристаллического экрана, где только что разворачивал грандиозное сражение со стаей летающих эрлов (были и ползающие) с помощью длинного стилуса. – Кто это сказал!? – Отчеканил он.

— Я, – Астарот поднялся, – я сказал, что мне кажется, лучше было бы…

— Я слышал, что ты сказал!

— Но я думаю, что вы говорите неправильно…

Лицо Генерала побагровело.

— Не сметь мне перечить! – заорал он…

Генерал выгнал юного охотника из Лагеря, повелев не возвращаться без трех тушек малых нюхачей. Из вооружения юному воспитаннику выдали лук с провисшей тетивой и ржавый охотничий нож. Хорошо хоть его снабдили несколькими антирадиационными пилюлями — иначе через неделю он умер бы от лучевой болезни. Астарот побоялся заходить далеко в пустыню, он бродил по периметру, там, где нюхачей и в помине нет, уныло вглядываясь в горизонт. Вскоре Астарот начал испытывать острые приступы жажды и голода. Если бы не помощь одного из старших охотников, который пожалел парнишку и добыл ему три тушки, он так и остался бы навсегда в пустыне.