Книга судеб Российской Федерации - [22]

И тут сон был прерван сигналом будильника - электронный петух сообщал, что пора вставать. Петр посидел на диване, таращась в темноту за окном, малодушно подумал о том, что можно и не ходить никуда, на кой черт ему сдалось, но потом твердо решил, что задуманное нужно выполнять до конца, как бы при этом ни хотелось спать.

Он вышел в предрассветную темноту и пошел по пустым улицам. Транспорт еще не ходил, и ему пришлось весь неблизкий путь проделать пешком. Пока он шел, на улицах появились дворники, принялись мести тротуары и убирать мусор, набросанный за день и за ночь; вышли ранние прохожие, смотрели неприветливо. Прогрохотал вдали первый трамвай, Петр спохватился, что опоздает, прибавил шагу. Он вошел в знакомый двор, спрятался за припаркованным вдали от подъезда автомобилем с черно-желтыми шашечками на крыше, присел на корточки, заглядывая на подъезд сквозь салон вишневой "семерки". "Водитель" появился на удивление быстро, словно только и ждал, когда придет Петр. Они вышли со двора, и пошли в сторону проспекта. На проспекте было уже довольно оживленно. "Водитель" остановился на троллейбусной остановке, поглядывал на часы. Петр пристроился поодаль, стараясь не попадаться на глаза.

И тут случилось непредвиденное. Из ближайшей подворотни выскочил парень с глазами безнадежно опаздывающего человека, налетел на Петра и сбил его с ног. Петр пребольно ударился головой о тополь, растущий из чугунной решетки посреди тротуара, на несколько секунд потерял сознание, потом некоторое время приходил в себя. Этого хватило, чтобы "водитель" сел в подошедший троллейбус и уехал. Петр похлопал глазами, оглянулся зачем-то. По всем законам он должен был поймать машину, прыгнуть на сиденье и велеть хозяину "следовать вон за тем троллейбусом", но он этого не сделал. Неудача в слежке не привела его в отчаяние, наоборот, он был почему-то даже доволен. Черт его знает, куда привел бы этот след. А так необходимость следить отпала сама собой, и возобновлять наблюдение совсем не хотелось.

Петр побрел по проспекту, глядя, как оживает город, как поднимается солнце, сверкает сквозь клочья облаков, как прозрачный утренний воздух постепенно оскверняется сизым выхлопом. Пришла очень приятная мысль о том, что можно заехать в редакцию газеты и получить гонорар за вчерашнюю статью. Он так и сделал. Спустился в метро, проехал две станции, поднялся в здание из стекла и стали, получил деньги и прихватил полагающиеся авторские экземпляры. Потом зашел в кафе, одну из тех забегаловок, которые почти не закрываются, позавтракал вчерашними пирожками с какао. Выйдя на улицу, остановился, раздумывая о том, что бы предпринять. Пришла мысль встретиться с Алексеем, и выпытать у него подоплеку истории с пресс-конференцией, но встречу лучше назначать после обеда, в конце рабочего дня, а сейчас неплохо бы отоспаться.

Вернувшись домой, он хотел было лечь, но понял, что боится встречи во сне с той самой теткой, послонялся по квартире, позвонил Светлане, но она не ответила. Он, все-таки, лег, долго лежал с открытыми глазами и незаметно уснул. К обеду проснулся, порадовался, что никакой тетки не видел, тоскливо заглянул в пустой холодильник и отправился обедать в ближайшее кафе.

Они встретились с Алексеем в той же самой пивной "Ячменный колос". Вообще говоря, трудно объяснить, что именно их сюда влекло. Атмосфера? Настроение, которое появлялось, стоило переступить порог заведения? Неизменная Петровна с кружками в руках? Во всяком случае, не тоска по старым временам. При социализме Петр был еще мал, чтобы посещать пивные, а Алексей и того меньше, поэтому они не могли прикипеть душой к ненавязчивому советскому сервису. Может быть, здесь можно было встретить действительно умных людей, спившихся, нищих, но не утративших остроту ума? Во всяком случае, Петр чувствовал себя здесь гораздо спокойнее, чем в уютном и дорогом ресторане с чопорными официантами и надутыми от важности посетителями, вчерашними пролетариями и уголовниками, а ныне новыми русскими.

Они устроились за столиком, и к ним тут же присоседились два спившихся старичка, впрочем, вполне приличного вида. Один был маленького роста и с трудом выглядывал из-за столика, седой, морщинистый, с острыми и живыми глазками, а другой - среднего роста, горбатый, с тусклым и отрешенным взглядом, который, впрочем весьма оживлялся, если ему удавалось хоть на четверть наполнить свою кружку.

- Послушай, - сказал Петр. - Ты должен мне все объяснить. Каким образом ты провел меня на пресс-конференцию?

- Э, Петя, - вальяжно ответил Алексей, благожелательно поглядывая на старичков. - Что ты ко мне пристал? Какая, к черту, пресс-конференция?

- Что значит какая? Ты что, не помнишь ничего, что ли?

- А что я должен помнить?

- Пресс-конференция президента...

- Позвольте спросить? - встрял маленький старичок. - Какого президента вы имеете в виду?

- Как какого? Нашего. Вашего. Того самого. Леша, ты дурня-то не строй, не смешно.

- Слушай, Петя, я не строю. Ты хоть соображаешь, что значит аккредитоваться у президента? Нужно пройти семь кругов проверок, или иметь такую волосатую руку где-то там, в верхах, что... Ну, ты понимаешь, что у меня такой руки нет, и не было никогда, а проверки проходить - рылом не вышел, да и ты тоже. Эх, если бы у меня была такая ручища! Да я бы...