Книга судьбы - [122]

— Я всего лишь хотел сказать, что это мог быть кто угодно, — возразил Рого, добравшийся почти до половины своего ящика. Тут на глаза ему попалась раскладка, сфальцованная гармошкой втрое, в которой находились две фотографии в рамочках. Вынув первый снимок в серебряной рамке, он поднес его к свету — семейная фотография Бойла с женой и дочерью.

Стоя перед водопадом, Бойл с супругой крепко обнимали свою шестнадцатилетнюю дочь Лидию, которая хохотала в центре снимка, потому что на спину ей попала холодная вода. Смеясь вместе с ней, Бойл широко открыл рот и, несмотря на его густые усы, было видно, что у Лидии улыбка отца. Широкая улыбка во весь рот, демонстрирующая все тридцать два зуба. Рого не мог отвести от нее глаз. Одна большая, счастливая…

— Это всего лишь фото, — вклинился в его мысли голос Дрейделя.

— Что? — очнулся Рого и оглянулся через плечо.

Дрейдель тоже смотрел на снимок Бойлов у водопада.

— То самое… это всего лишь фотография, — повторил он. — Поверь мне, то, что они улыбаются, отнюдь не означает, что они счастливы.

Рого снова посмотрел на снимок, а потом перевел взгляд на Дрейделя, который неодобрительно глядел на него, поджав губы. Рого был хорошо знаком этот взгляд. Он видел его каждый день у своих клиентов, заработавших штрафной талон за превышение скорости. Мы прекрасно знаем, что все мы не без греха.

— Итак, матерью ребенка, доставившей Бойлу проблемы с отцовством… — начал Рого.

— …может быть кто угодно, — закончил Дрейдель, с радостью вернувшийся к тому, что их интересовало в первую очередь. — Хотя, зная Бойла, я готов держать пари, что это кто-нибудь, о ком мы никогда не слышали.

— Почему ты так в этом уверен? — поинтересовался Рого.

— Не знаю… просто… еще когда мы были в Белом доме, Бойл вел себя странно. Как старый друг Мэннинга он, собственно, никогда не был частью аппарата сотрудников. Он был чем-то большим — он был здесь, — сказал Дрейдель, подняв руку на уровень глаз. — А мы, все остальные, по его мнению, пребывали вот здесь, — и с этими словами он похлопал по крышке рабочего столика.

— Таковы привилегии, которые дает право называться лучшим другом.

— Но в этом-то все и дело — я понимаю, что, когда его застрелили, Бойл обрел статус святого, но, со своего места рядом с президентом, я бы сказал, что большую часть времени Бойл провел в собачьей конуре.

— Может быть, это объясняется тем, что Мэннинг узнал о ребенке.

Уже второй раз за сегодняшний день Дрейдель не нашелся, что ответить, и умолк.

Рого тоже не добавил ни слова. Вынув из раскладки вторую фотографию, он отогнул опорную ножку от черной матовой рамочки и поставил снимок на рабочий столик. На фото крупным планом были сняты Бойл с женой. Прижавшись друг к другу щекой, они улыбались в объектив. Судя по густым волосам и ухоженным усам Бойла, снимок был сделан очень давно. Двое влюбленных.

— Что там у тебя еще, кроме фотографий? — спросил Дрейдель, разворачивая коробку лицом к себе и читая надпись «Разное» на основной этикетке.

— Да ничего особенного, — отозвался Рого, вываливая из коробки на стол книгу в твердой обложке по истории геноцида, издание в мягком переплете о духовном наследии ирландцев, а также перетянутые резинкой гранки скандального произведения с претенциозным названием «Миф Мэннинга».

— Я помню те времена, когда эта книженция вышла в свет, — заявил Дрейдель. — Эта козлиная морда автор даже не потрудился позвонить нам, чтобы проверить факты, которые насобирал на помойках.

— Просто не могу поверить, что вы сохранили все это барахло! — удивился Рого, вынимая из коробки парковочный талон десятилетней давности с разрешением на стоянку у Центра Кеннеди.

— Для тебя это барахло, а для библиотеки — история.

— Вот что я скажу: даже для библиотеки это барахло все равно остается барахлом, — возразил Рого, разбирая на столе стопку чеков за проезд на такси, рукописные заметки о том, как проехать к театру «Арена», незаполненное приглашение на чью-то свадьбу, детский рисунок, вверху которого красовалась аккуратная надпись «дядя Рон», и маленький блокнот на пружинках с логотипом футбольной команды «Вашингтонские краснокожие» на обложке.

— Эй-эй, ты что делаешь? — недовольно проворчал Дрейдель.

— Что ты имеешь в виду, вот это? — огрызнулся Рого, показывая на детский рисунок красками.

— Нет, вот это, — заявил Дрейдель и взял со стола блокнот на пружинках с эмблемой футбольной команды.

— Не понимаю, для чего тебе понадобилось расписание игр футбольного чемпионата?

— Это не расписание. — Открыв блокнот, Дрейдель показал Рого ежедневный календарь первой недели января. — Это ежедневник Бойла, его записная книжка.

Глаза у Рого полезли на лоб, и он растерянно почесал лысину.

— Значит, сейчас мы узнаем, с кем он встречался…

— Совершенно верно, — подхватил Дрейдель и принялся листать блокнот. — Встречи, обеды… словом, все… самое главное — чем он намеревался заняться вечером двадцать седьмого мая.

Глава восьмидесятая

— Господин президент? — говорю я, открыв переднюю дверь.

Никакого ответа.

— Сэр, это Уэс. Вы дома? — снова спрашиваю я, хотя ответ мне известен заранее. Если бы его не было дома, снаружи не торчали бы агенты Секретной службы. Но после стольких лет, проведенных рядом с ним, я знаю свое место. Одно дело — войти в кабинет президента, и совсем другое — прийти к нему домой.