Книга странствий - [46]

Однако сегодня свободолюбивая Пустошь мало походила на себя. Сейчас она скорее напоминала неопытную девчонку, которая волнуется перед своим первым балом. И от этого Эмбер было не по себе.

Ковены собрались вместе, чтобы вознести хвалу Богине за многочисленные дары природы и щедрый урожай, а также почтить память предков. В руках у многих ведьм и ведьмаков можно было заметить пучки горящих трав. Эмбер втянула носом воздух – вербена, гиацинты и, кажется, розмарин. «Хороший выбор. Их аромат позволит утончить грань между мирами», – размышляла она, прокладывая себе путь через толпу. Девушка пыталась отыскать сестер по ковену. Как знать, возможно, для нее еще найдется какое-нибудь дело. За работой время летит быстрее.

От высоких костров, что вздымались до самых небес, искры летели во все стороны. Одна из них едва не прожгла Эмбер платье, но она успела потушить огонек, стремительно одернув подол. Платье ощущалось чем-то чужеродным на теле, привыкшем к тренировочным костюмам и штанам из мягкой кожи.

По своей воле Эмбер ни за что бы не облачилась в наряд, предполагающий юбку, но традиции есть традиции. Мабон – не время для сдержанности и скромности. К слову, это одна из причин, по которой она не хотела идти на праздник. «Женственность делает тебя беззащитной», – так считала девушка. Другие же ведьмы совершенно не видели в этом проблемы и с удовольствием наряжались в священную ночь в свои лучшие платья, вплетали в волосы цветы и кристаллы. Эмбер все это было чуждо. Она любила состязания, магию, работу на результат. В этом была логика, это подчинялось ее воле.

Слишком высокая, слишком мускулистая, с бритыми висками и копной кудрявых черных волос, собранных в вечный хвост на затылке, – Эмбер не обладала исконной женственностью ведьм. Единственное, что не позволяло назвать внешность девушки совсем уж заурядной, – ее необычные янтарные глаза, выделявшиеся на темной коже. Даже сегодня ведьма выбрала максимально простой наряд: черное платье без рукавов и с разрезами по бокам. Прямое, строгое, без изысков – в таком удобно двигаться, и оно соответствует требованиям Верховной. А большего и не требуется.

– Эмбер, – приветственно махнула рукой Карлотта, – пойдем, поможешь мне с угощениями.

Девушка неохотно подчинилась. Кулинария не относилась к числу ее талантов, но ничего не поделаешь – каждый должен внести свой вклад в приготовления к Мабону. К тому же, как неустанно напоминала Верховная, смирение – одна из главных добродетелей будущей Энси.

Если быть совсем уж честной, то именно эта добродетель никак не желала покоряться Эмбер, но она боролась с собой. Делала то, что необходимо, сжав зубы и наплевав на собственные желания. «Долг превыше всего», – твердила она себе, слишком рано уяснив, что собственная жизнь ей не принадлежит. Она – слуга Эреша.

– Показывай, что делать, Карлотта.

– Для начала попробуй улыбнуться. Мы же на празднике, помнишь? Здесь полагается веселиться.

В ответ Эмбер только пожала плечами и принялась за готовку. С рвением и полной отдачей. Впрочем, по-другому она не умела.

Они работали в тишине, пока у Карлотты не вырвался смешок.

– Что? – подняла на нее взгляд Эмбер.

– Да так.

– Говори же!

– Ну, просто у тебя такое лицо, будто ты не кукурузные лепешки готовишь, а в битве с ними сражаешься.

Эмбер не нашлась что ответить. Она никогда до конца не понимала, как реагировать на шутки. Возможно, именно поэтому ей не удавалось сблизиться ни с кем в ковене.

Когда они закончили, лес уже окутала блаженная тьма. Песни ведьм и ведьмаков звучали громче, глаза сияли ярче, а костры разгорались все жарче. Смех, улыбки, пестрые наряды – казалось, пьянящую атмосферу праздника можно разливать по бокалам и подавать вместо тыквенного пунша. Лишь Эмбер не разделяла всеобщего веселья. Она все острее ощущала тревогу, ледяной коркой расползавшуюся в груди.

Голоса и перешептывания смолкли, когда в центр круга ступила Верховная. Царственная, величественная, свободная, она будто была живым воплощением Богини, сошедшей на землю. Над пламенем, пылавшем в ее душе, оказались не властны ни время, ни горести, ни лишения. Черные с проседью волосы свободно рассыпались по плечам, привлекая внимание к лицу ведьмы. Его черты не были идеальны: чересчур крупный рот, нос с небольшой горбинкой, крошечный шрам на левой скуле. Но все это оставалось незамеченным, стоило лишь раз встретиться с пронзительным взглядом зеленых глаз. В них отражалась истинная красота непокорного духа.

– Хвала Богине! – начала она.

– Да прославят Ее звезды и небеса! – отозвался нестройный хор голосов.

– Братья и сестры, в эту ночь ковен Полной Луны возглавит празднество, чтобы ровно через месяц перенять правление на будущий год.

Верховная вдруг резко замолчала. Вернее, Эмбер сначала так показалось, но уже в следующий миг она заметила, что губы Табиршасс продолжали шевелиться. Она говорила, но слова, словно сталкивались с невидимой преградой, сгорали в жарком пламени костров и растворялись в ночи. Внезапно молодая ведьма обнаружила, что смолк не только голос Верховной, но утихли и все звуки окружающего мира. Вокруг разливалась абсолютная, всепоглощающая тишина. Мир будто замер на вдохе.