Книга птиц Восточной Африки - [23]

Разве я не дал понять, что мистер Малик — почти что пенсионер? Не подчеркнул, что управление табачной фабрикой «Весельчак» в основном перешло к Петуле, энергичной и все еще одинокой дочери мистера Малика? Какие же такие дела способны помешать мистеру Малику пробегать оставшиеся шесть с половиной дней по горам и долам в погоне за птицами и увидеть их как можно больше, чтобы затем в бальном зале отеля «Саффолк» коснуться ладонью талии женщины своей мечты? «Какие, какие». Во-первых, благотворительность — на нее уходит уйма времени. Но есть и еще кое-что, чем мистер Малик занимается каждый вторник после птичьих экскурсий вот уже два с половиной года.

Мне не остается ничего другого, как раскрыть его очередной секрет.

17 Черный орел

Вернитесь мысленно к первому посещению «Асади-клуба». Итак: входит мистер Малик. Мистер Патель и А. Б. Гопес сидят где обычно, за своим столиком. Мистер Гопес читает «Ивнинг ньюс», багровея с каждым мгновением, кажется, его вот-вот хватит апоплексический удар. Мы узнаем, что причина такого его состояния — не президент страны, не новости из Букингемского дворца и не содержание последних «Птиц одного полета», но маленькая заметка о датском исследовании по поводу… дальше вы помните.

Но погодите, что вообще такое «Птицы одного полета»? Это еженедельная рубрика якобы о птицах и животных Кении, которая каждую среду занимает четверть седьмой страницы найробийских «Ивнинг ньюс». Однако на самом деле эта колонка не о природе. Она о политике — точнее, политиках.

Из нее можно почерпнуть закулисную информацию о деятельности членов правительства, узнать все секреты, всю подноготную, всю соль. Здесь разражаются скандалы, разоблачаются тайные сделки, поднимаются завесы (а иногда простыни). В традициях подобного жанра статьи подписываются псевдонимом — «Дадуква». Люди, знакомые с африканской мифологией, сразу вспомнят черного орла, невидимого, но всевидящего, который разносит новости в животном царстве. Подлинное имя храброго журналиста (политика, госслужащего?), скрывающегося под псевдонимом, никому не известно. Статьи без подписи, отпечатанные на машинке, вот уже три года подряд каждую среду доставляются в редакцию найробийских «Ивнинг ньюс» с утренней почтой. В этот день тираж газеты увеличивается на пятнадцать тысяч экземпляров — настолько популярна колонка.

Казалось бы, ответственный редактор должен знать своих авторов. Но в данном случае все иначе. Около трех лет назад редактор получил по почте короткое машинописное послание. «У вас в газете нет рубрики, посвященной природе», — говорилось там. — Если хотите, я готов ей заняться. Мистер Дадуква».

В качестве подписи фигурировала крайне неразборчивая закорючка, адрес же сводился к почтовому ящику на главпочтамте. Редактор немного подумал и продиктовал секретарше ответ: хотя подобная рубрика вполне уместна для «Ивнинг ньюс», оплата за материал, к сожалению, — в связи с профсоюзными правилами, уставом редакции и из-за высоких накладных расходов — бюджетом не предусмотрена. В следующую среду пришло новое письмо с вложенной в него короткой статьей о птицах Национального Ботанического сада и его окрестностей под заглавием «Птицы одного полета». Она была неплохо написана и вполне безобидна. Редактор передал ее своему заму и сразу же обо всем забыл.

Материал опубликовали. Еще через неделю пришел рассказ о слонах, которые раньше водились в городском парке Найроби. Редактор напечатал и его. Так оно и пошло. Каждую среду утром в газету присылали историю о слонах, бабуинах, стервятниках и тому подобном, редактор пробегал текст глазами, передавал заму, и в тот же день статью отправляли в печать. По сути, мечта любого главного редактора: регулярный бесплатный материал. Когда-нибудь он, вероятно, познакомится с мистером Дадуквой, однако к чему торопиться?

Пару месяцев спустя, в четверг, редактор выходил из кабинета после утренней летучки.

— Босс, колонка вчера была просто супер, — сказал ему один из репортеров.

Редактор торопился в город на встречу с новой знакомой. Он небрежно бросил: «Да-да» — и лишь позднее, лежа в постели с упомянутой знакомой и честно заслуженной сигаретой, сообразил, что единственная колонка, регулярно появляющаяся по средам (день, известный отсутствием новостей — что в Нью-Йорке, что в Найроби), — это «Птицы одного полета».

— Ты читаешь нашу колонку о природе? — спросил он у новой подруги.

Та ответила: нет, но у нее нашелся номер за среду. Они вместе открыли седьмую страницу и прочли рассказ о шакалах и гиенах, которые дерутся за труп газели, а лев, убивший ее, с кажущимся равнодушием наблюдает за ними со стороны. И тут появляется стервятник. Все. «Брр», — потрясла головой подруга. Редактор натянул брюки и отправился обратно в редакцию.

Недели через две, в среду, он увидел, как двое младших рекламных менеджеров хохочут над очередной статьей на седьмой странице.

— Ну вы даете, босс! — воскликнул один из них.

Редактор выхватил газету из рук у своих сотрудников и прочел про гиппопотама и аиста марабу.

— Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит?

Объяснять главному, что колонка «Птицы одного полета» — совсем не то, чем кажется на первый взгляд, выпало на долю парламентского обозревателя и редактора отдела писем. С виду это странноватые зарисовки о природе, растолковали они, на самом деле — пародия, сатира. Лев — это президент, кто же еще. Гиппопотам, уже по внешности ясно, — министр сельского хозяйства и туризма. Марабу — министр финансов, питон — госсекретарь по внешним связям, гиена — министр вооруженных сил, стервятник — его горластая и крайне непопулярная в народе супруга. Стада газелей, зебр, гну и прочих копытных — различные союзы и группировки. А видел ли босс графики продаж, которые еженедельно кладутся ему на стол? Резкий скачок в среду может означать только одно: колонка пользуется невероятным успехом.