Книга Прощания - [36]

Некоторые советовали нам построить высокий забор, но нам так хотелось, чтобы было не только приятно, но и красиво. Поэтому у нас только маленький бордюрчик, супруг подвязывает и обрезает растения, убирает часть сорняков, поливает… а я собираю улиток, чищу клумбу и заметаю прилегающую территорию от сыплющихся – с соседних пустошей, бугенвиллеи (оплетающей высокий глухой забор, загораживающий кусок двора стоящего напротив дома), стоящего неподалёку большущего дерева – листьев, шелухи, веточек, прочего растительного мусора, а из окон и рук – бытовых отходов и многочисленных окурков.

Реакция у людей, на подметание мной тротуаров разная. Одни хвалят, другие говорят, что этим должна заниматься не я, а мэрия, но больше всего понравилась возмутившаяся дама, напомнившая мне два аналогичных случая, в другой стране и иной ситуации.

Первый случай, когда в кафе самообслуживания я ходила между стойкой раздачи и сидящей за столиком мамой, сначала выясняя, что есть в меню и чего ей хочется, а затем принося еду. Мужчины, разместившиеся рядом, возмутились: «Девушка! Подойдите уже к нам! Сколько можно обслуживать один и тот же столик!..». Как же они были смущены и извинялись, когда я к ним подошла.

Второй – когда от тоски двухсуточной поездки, не найдя проводников, я разыскала веник и подмела ужасно грязное купе, в середине вагона поезда Львов-Ленинград. Совок я не обнаружила, а оставлять мусор в коридоре было неудобно. Вышедшая из соседних дверей дама, никак не хотела поверить, что я не проводник, видя, как я мету мусор в сторону тамбура.

Что произошло дальше сейчас и здесь, возле клумбы, полагаю вы уже догадались. И отвечаю на незаданный вами вопрос: нет, заметать остальные части тротуара возле соседних домов я не стала, даже под угрозой дамы, обещавшей позвонить в городское управление и пожаловаться, что я отказалась убирать под её окнами.

К количеству пострадавших

Район, где снимали квартиру, наводнили нелегалы, в основном молодые парни. Во дворе-колодце, меж двух пятиэтажных домов, потекли трубы возле счётчиков воды из-за прикованных к ним цепями ворованных велосипедов, валяются шприцы и презервативы, происходят постоянные разборки, драки, с попыткой сорвать и использовать в качестве орудия газовые баллоны… На соседних улицах грабежи. Одну пенсионерку, ворвавшись в квартиру, убили, другую, семидесяти лет, изнасиловали…

И опять-таки повторюсь, что когда говорят – никто не пострадал, или – пострадало столько-то человек – это не так. Мы все, жители того района, были заложниками и пострадавшими. Происходящее давило на психику, меняло жизнь и отношение к окружающей действительности.

Везде что-то происходит – пожимали плечами жители других районов, не понимая наших проблем. Конечно, везде что-то происходит, но одно дело, когда в массу рыб заплывает хищник и совсем другое, когда косяк хищников движется сквозь косяк рыбы.

Я бы возможно тоже не поняла этого, если бы не собственное неадекватное поведение.

Хожу по парку, фотографирую цветочки. Вдруг вижу, боковым зрением, ко мне, наперерез через клумбы и дорожки, направляется габаритный молодой человек цвета зрелого тмина. Убираю фотоаппарат в рюкзак и группируюсь, хоть и понятно, что если что – это не спасёт. Он останавливается за несколько шагов от меня, здоровается и протягивает веточку пахучей герани: "Не подскажешь, что за растение? Многие другие здесь узнал, а этого никогда не видел" …

Рано утром надо пройти узким проулком между глухими каменными заборами в два человеческих роста. Перед поворотом в него, меня перегоняет худосочный парень, цвета конского каштана, и медленно идёт впереди, приостанавливаясь и оглядываясь. Думаю: "Ни фига, так просто я не сдамся!" и поднимаю с дороги каменюку. Он ещё раз обернулся и… дал стрекача. Я ещё никогда не видела, чтобы так улепётывали. Представляю, что он рассказывал после этого своим знакомым: «Иду утром, оглядываюсь, друга жду. Только вошёл в узкий пустынный проулок, как какая-то местная ненормальная бабка, схватила с дороги камень и за мной…»

Чешская тетрадь. Смешной диаложек

– Пане, як та рослина зветься?

– Který? To? – показывает на куст с большими белыми граммофонами.

– Ні, ота, поцяткована.

– Nevím.

– А та на яку ви вказали?

– Taky nevím, paní.

Чешская тетрадь. Трудности перевода. На ресепшене

– Вы понимаете по-русски?

– Да!

– Подскажите, что можно посмотреть здесь, недалеко от города?

– Это вам надо в Прагу, я там не знаю.

– Нет в Праге мы были, здесь, вокруг Марианске Лазне…

– Ну так есть троллейбус.

– И что можно посмотреть с троллейбуса?

– Здесь, внизу, спуститесь, троллейбус.

Чешская тетрадь. Не понять молчания иностранца…

Сижу напротив магазина в ожидании супруга. Рядом останавливается дама, бросая красноречивые взгляды на меня и правую сторону скамьи. Не понимаю, что ей надо, все лавочки пустые, да и справа от меня достаточно места ещё для двоих, но всё же сдвигаюсь к левому краю. Дама отворачивается и идёт дальше.

Чешская тетрадь. К вопросу отношения к евреям

Лифт в санатории. Заходя все здороваются, выходя – прощаются. Основной язык – чешский, реже – немецкий и словацкий. Я тоже со всеми здороваюсь и прощаюсь на чешском или немецком, тут же вызывая вопрос: откуда мы. В зависимости от ситуации и настроения, называю то Израиль, то Западную Украину, и то и другое – релевантно. И из одной и из другой страны мы здесь единственные. Мои познания иностранных языков весьма ограничены, общаемся на всех языках одновременно + жестикуляция и мимика. Старшее поколение ещё отрывочно помнит русский. Мы с супругом, между собой, чаще общаемся на украинском, да и с чехами на нём легче объяснятся, особенно понимая польский. Точно также происходил и следующий диалог, но для удобства чтения подаю его на русском языке.