Книга про свободу. Уйти от законничества, дойти до любви - [11]
Ужас и страх охватывают человека, который понимает, что теперь он потерял сам себя и, может быть, навеки. Для городского жителя такая проделка – только шутка, он славно посмеялся над простаком. Но в сказках и притчах, как известно, дурак-простак обладает философским качеством, которое, увы, чаще всего потеряно сожителем толпы. Шутник смеется над другим человеком, но даже не видит, как много тыкв привязано к каждому, да и к нему самому.
По таким тыквам-ярлыкам нас определяют в обществе, в толпе.
В упомянутой нами цитате из Чехова говорится о некоем молодом человеке, который «сын крепостного, певчий, гимназист и студент» – этот список дает нам только факты биографии; а вот «целование поповских рук» и «сознание своего ничтожества» – это уже относится к роли, которую молодому человеку выдали, и он ее принял – не смог не принять. Роль в большой мере определяется зрителем, который одновременно будет контролировать, хорошо ли ты играешь свою роль, не уклонился ли в вольнодумство.
Надо признать, что нам редко достается роль Гамлета, которую, по некоторой своей наивности и незрелости, мы полагаем героически-красивой и забываем про трагичность его короткой жизни, делаем мысленную рокировку далеко в сторону от шекспировского принца, ближе к театральному Гамлету Пастернака:
Такая сцена выглядит красиво. Но только до той поры, до тех строк, где выявляется, что Гамлет будет играть роль распятого толпой Христа:
Какими разными бывают роли, которые мы играем! Нидерландский историк и философ Йохан Хейзинга написал целое сочинение, посвященное игре, – Homo ludens, «Человек играющий». Книга была опубликована в 1938 году и произвела настоящую революцию в культурологии. Дело в том, что Хейзинга увидел (и показал другим), что игра лежит где-то в глубине самой культуры. Более того, поскольку игрой заняты не только люди, в особенности растущие люди, но и малые животные, то явление игры более древнее, более могучее, чем культура человека, как понимаем ее мы.
Игры и роли нужны, чтобы человек вышел из сумрака непонимания своего пути на то место, где есть свет своего призвания, своей судьбы. Ведь о чем, собственно, греческий театр или театр Шекспира? Он всегда был о человеке и его судьбе, потому этот театр и трагичен.
Тема игры тоже была одним из открытий моего поколения в 70-е годы. До этого наше отношение к игре было скорее подозрительным: игры – это только для маленьких. Мы – взрослые и, следовательно, должны заниматься «серьезными» вещами. Правда, при таком «взрослом» утверждении было неясно, почему же в Евангелии дети ставятся в пример взрослым и утверждается, что если… не будете как дети, не войдете Царство Небесное (Мф. 18: 3). Этот вопрос оставался нерешенным.
Объяснение необходимости игры и нашел Хейзинга. Он сказал очень простую вещь: чтобы играть, надо быть свободным. Его определение было таково: игра есть свободное действие. Как это просто сказано! И как сложно такую свободу обрести…
В свободной игре ребенок берет на себя роль и живет в ней. Кончилась игра, кончилась и роль. Но роль – это не тыква. Давайте дадим определение, что мы будем называть «ролью», а что – «тыквой», чтобы не запутаться. Итак, тыква – это то, что прирастает к сути человека, и тогда человеку кажется, что без нее он теряет себя, теряет свое представление о судьбе – как это случилось с бедным путешественником из притчи, как это случается с рабами. А роль – это результат свободной игры человека, очень важная составляющая его жизни.
Мне кажется, на этом месте читатель захочет задать прямой вопрос: «Так что же хорошо для нас, а что плохо? Тыквы или роли? Игра – это хорошо или плохо?» Но в жизни редко бывает однозначная ситуация, и ответ редко бывает простым и единственным. Так и сейчас, есть два ответа. Первый: игра – это хорошо. Если игра действительно есть свободное действие. Второй: игра – это плохо. Плохо, если роль не была выбрана свободно, но определена обстоятельствами, ситуацией, другими людьми.
Что такое «целование поповских рук»? Если целование происходит из осознания своего ничтожества, или из лести, заискивания, или «потому, что так надо, хотя и противно», то это скорее тыква (я есть ничтожество, червяк). Но если человек понимает и чувствует, что дело не в том, какова «поповская рука», а в благословении, которое человек получает через призванного к тому священника, тогда – в конечном счете – целование восходит к поцелую самого благословения, а не руки, и это меняет тыкву на роль. Роль человека, как это определил Гавриил Романович Державин, – быть Царем и рабом одновременно. Через осознание нынешней роли раба – вверх, к звездам, к Царству! Человек у Державина говорит: «Я царь – я раб – я червь – я бог!»
Сборник аскетических творений отцов IV–XV вв., составленный святителем Макарием, митрополитом Коринфским (1731–1805) и отредактированный преподобным Никодимом Святогорцем (1749–1809), впервые был издан на греческом языке в 1782 г.Греческое слово «Добротолюбие» («Филокалия») означает: любовь к прекрасному, возвышенному, доброму, любовь к красоте, красотолюбие. Красота имеется в виду духовная, которой приобщается христианин в результате следования наставлениям отцов-подвижников, собранным в этом сборнике.
Перевод выполнен с любезного разрешения Марии Алеексеевны Мейендорф по изданию: John Meyendorff, The Byzantine legacy1 in the Orthodox Church, St. Vladimir's Seminary Press, Crestwood, New York, 1982.Над переводом работали: Юрий Вестель, Максим Козуб, Игорь Мялковский. Дмитрий Бондаренко.
С. С. Верховский "Бог и человек"УЧЕНИЕ О БОГЕ И БОГОПОЗНАНИИ В СВЕТЕ ПРАВОСЛАВИЯЗамысел этой книги — дать читателю представление о Боге и о том, как мы можем приблизиться к Нему, узнать Его и быть с Ним в общении. Я хотел дать общее введение в тему книги и очерк библейского и отеческого учения о пути к Богу и о Самом Боге. Но размеры книги не позволили исполнить первоначальный план и рукопись моя была сильно сокращена. Пришлось отказаться от введения, выпустить учение святых отцов, живших до четвертого века; сократить многие главы.
Предогласительное слово разъясняет готовящимся ко крещению превосходство их нового состояния и соединенные с ним обязанности и указывает, как они должны проводить время до крещения, подготавливаясь к достойному принятию его. Прежде всего от них требуется полное, от всей души и искреннее, не омрачаемое никакими нечистыми побуждениями желание получить крещение, без чего одно внешнее крещение будет для них не только бесполезно, но и прямо гибельно. Затем они должны с полной серьезностью принять заклинания, внимательно выслушать оглашения, не пропуская ни одного из них, и неуклонно следовать пути добродетелей, упражняясь во всех видах добра.Н.
В писаниях преподобного Кассиана Римлянина прослеживаются тонкое понимание духовной жизни и духовных предметов, глубокое смирение и чистота сердца. В своих писаниях преподобный Кассиан поддерживает догматы учения Православной Церкви, укрепляя их своей глубокой верой и серьезной теоретической подготовкой ученого–богослова, поэтому для стремящихся к достижению высшего нравственного совершенства книга может стать настольной. Для всех интересующихся вопросами Православной веры.
