Книга Песни Песней - [55]
Ответ девушки довольно загадочный. Он звучит так, как будто ее возлюбленный вовсе и не потерян. Как будто ее восхваление привело его к ней или ее властное воображение сделало реальным его присутствие, и она успокоилась, зная, что она действительно принадлежит ему, а он ей. Конечно, все это кажется немного странным, но любовь и мечты о любви часто находятся вне сферы анализа. В 6:3 девушка изменила предыдущий порядок выражения их принадлежности друг другу. В ст. 2:16 она говорит: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему». Некоторые исследователи увидели в этом свидетельство дальнейшего развития их любовных отношений. Тревога девушки по поводу исчезновения возлюбленного теперь обернулась их счастливым воссоединением. Весь четвертый цикл был выражением ее тревоги, которая оказалась беспочвенной.
Здесь говорится не только об эмоциональной близости влюбленных, но и о физической. Ее мечты очень сексуальны. Ее возлюбленный пошел, чтобы пасти в садах и собирать лилии. Мы уже встречали в отрывке 4:12 — 5:1 тему сада как метафору женственности девушки. Она во многом перекликается с образом виноградника. Некоторые комментаторы споткнулись о множественное число слова «сад» в 6:2. Но множественное число здесь обусловлено разнообразием садовых растений. «Юноша отправился в сады» не означает, как некоторые полагают, что он не верен девушке. Речь здесь и не о царе Соломоне с его гаремом, поскольку 6:2 и 6:3 органично связаны между собой, а в 6:3, без всякого сомнения, говорится о юноше. Нет, под словом «сады» подразумевается именно девушка, она — обширный сад с великолепным разнообразием флоры и фауны.
Метафора сада может быть раскрыта разными путями. Сад — место, где произрастают приятные на вкус фрукты. В 4:13 девушка описана как «сад с гранатовыми яблоками», плоды которого существуют для того, чтобы их собирали и пробовали на вкус. В 5:1 возлюбленный вошел в свой сад и попробовал его плодов. Плоды в саду — это всегда источник удовольствия, они не ассоциируются с плодородием. Также и соитие — это, прежде всего, удовольствие для героев, поскольку тема воспроизводства упоминается в Песни Песней косвенно. Возлюбленный никогда не изображается «сеющим зерна» в своем саду. Эта концепция чужеродна для Песни Песней. Такая «агрокультурная» концепция сада является распространенной для культур третьего мира, но не для Песни Песней. Она придает женщинам статус имущества, которое может быть куплено или продано.
Ее цена определяется ее способностью приносить плоды. Если она не приносит плодов, может быть приобретен другой сад. Эта идея была, в частности, характерна для хананитов, среди которых поселились евреи. Конечно, эта концепция постепенно проникала в самосознание еврейского общества, но она никогда не была санкционирована пророками или священниками.
Нам известна притягательность сада. Застенчиво, с почтением, как будто мы на святой земле, входим мы в ухоженный сад с подстриженными газонами, безупречными клумбами, прекрасными цветущими кустами и беседками, обсаженными елями или ивами. Мы чувствуем себя нарушителями порядка, не имеющими права находиться там. Сад выглядит естественным, хотя и является делом садоводческого искусства. Влияние цивилизации здесь не навязчивое, оно проявляется в обрезке, прополке, прореживании, орошении, удобрении земли. Окончательный результат приводит нас в восторг. Было бы неправильно что–либо портить здесь. Саду свойственно некоторое таинственное очарование — запрещающее и, одновременно, приглашающее.
Замечания «частное владение», «вход запрещен» искушают нас проникнуть на частную территорию. В саду нас охватывает чувство покоя. Шумный мир снаружи остается только в памяти. Шум транспорта за высокой каменной стеной, уединенные прогулки по пустынным тенистым аллеям, кованые металлические решетки — все это создает особый мир, в который мы входим с изумлением и радостью. Для нас счастье — проникнуть в этот частный неизведанный мир.
Девушка — тот сад, в который приходит ее возлюбленный, и они соединяются в нем. Она обнимает его и творит для него новый мир, новое измерение, в котором он теперь живет и радуется. Она, как сад, приносит покой и радость мужчине. Она для него — тень в полуденный час, а он для нее (2:3). Они пробуют сладость плодов друг друга.
Некоторые авторы решили провести параллели между садом Песни Песней и садом Эдема перед грехопадением (см.: Быт. 2). Оба сада пышные и изобильные. Они прекрасны, и их плоды сочны и сладки. Сады орошаются собственными источниками. Там отсутствует чувство стыда или вины. Они — сады восторга, рай, который должен быть обследован и в котором познается наслаждение. В них осуществляется интимный союз между мужем и женой; нет затруднений и ограничений, только радость. Однако, как только такая параллель проведена, возникает важный вопрос: что дальше? Не пробуждает ли чтение Книги Песни Песней желания вернуть первоначальную невинность и свободу, свойственные первым людям в Эдеме? Однако в действительности назад пути нет ни в богословском отношении, ни в моральном. Мужчины и женщины были изгнаны за свое неповиновение, за нежелание принять свой статус зависимых от Творца созданий. Это восстание против Создателя не только разрушило их взаимоотношения с Ним, но пострадала и их связь друг с другом, и с природой. Боль и тяжелый труд стали их уделом; сотворенный порядок вещей был нарушен и стал враждебным для человечества. Грехопадение закончилось изгнанием людей из Эдема, который с тех пор охраняет херувим с огненным мечом. Их изгнание — улица с односторонним движением. Идеальные условия рая никогда не могут быть восстановлены. Любая попытка сделать это — иллюзорна. Раскованная сексуальность, нудизм и тому подобное никогда не смогут стать путем возвращения людей в Эдем. Это потому, что наша сексуальность, наша воля, наш ум — все пострадало от грехопадения. Притворяться, что это не так, — значит обманывать себя. Но для христиан, надеющихся на новые небеса и новую землю, восстановление всех вещей будет не повторением Эдема, а чем–то гораздо более прославленным. Человечество во Христе Иисусе не будет раздето догола, но одето в одежды славы. Наркотики и внебрачный секс во многом являются попыткой вернуться назад в Эдем. Те, кто пытается это сделать, должны винить только самих себя, когда их ранит огненный меч херувима. Единственный путь назад — это идти вперед, прочь от смерти Эдема к установлению в душе Царства Божьего.
Во второй том Собрания сочинений вошли ранее не переиздававшиеся богословские, философские, публицистические произведения В. П. Свенцицкого 1905–1908 гг., его критические работы о религии Л. Н. Толстого, творчестве Г. Ибсена и М. Метерлинка, полемика с Н. А. Бердяевым, В. В. Розановым, Е. Н. Трубецким, Д. С. Мережковским и документы Христианского братства борьбы (в комментариях впервые публикуются материалы судебных преследований его участников).
Очередная книга серии «Мистические культы Средневековья и Ренессанса» под редакцией Владимира Ткаченко-Гильдебрандта, начиная рассказ о тайнах Восточного Ордена, перебрасывает мостик из XIV столетия в Новое время. Перед нами замечательная положительная мистификация, принадлежащая перу выдающегося созидателя Суверенного военного ордена Иерусалимского Храма, врача, филантропа и истинно верующего христианина Бернара-Раймона Фабре-Палапра, которая, разумеется, приведет к катарсису всякого человека, кто ее прочитает.
В основу книги легли лекции, прочитанные автором в ряде учебных заведений. Автор считает, что без канонического права Древней Церкви («начала начал»)говорить о любой традиции в каноническом праве бессмысленно. Западная и Восточная традиции имеют общее каноническое ядро – право Древней Церкви. Российскому читателю, интересующемуся данной проблематикой, более знакомы фундаментальные исследования церковного права Русской Православной Церкви, но наследие Западного церковного права продолжает оставаться для России terra incognita.
Фундаментальный труд Эугениуша Иванца, опубликованный в Варшаве в 1977 г., посвящен описанию причин и последствий миграции старообрядцев из России на территории, в настоящее время находящиеся в составе республики Польши. Автор книги воспользовался историческими, филологическими, социологическими, культурологическими, религиоведческими и этнографическими источниками. Монография впервые издается в переводе на русский язык. Издание сопровождается дополненной библиографией, в которой отражено современное состояние знания о старообрядцах, проживающих на территории бывшей Речи Посполитой, а также содержатся ссылки на электронные публикации в польских, немецких и российских интернет-библиотеках, а также в других ресурсах, предоставляющих в открытом доступе научную литературу и периодику.
Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.
Коран с хронологическим порядком сур. В наиболее точном переводе на русский язык.
Автор убежден, что книга Деяний святых Апостолов имеет большое значение не только как исторический документ. Она необычайно важна для нас и потому, что способна дать вдохновение современным верующим. Церковь наших дней может взять на вооружение многое из того, чем обладала церковь первого века: уверенность, энтузиазм, видение и силу.Несмотря на несовершенство молодой церкви, на многочисленные проблемы, ясно одно: она была водима Духом Святым, Который побуждал ее к свидетельству.Джон Стотт убежден, что книга Деяний святых Апостолов имеет большое значение не только как исторический документ.
В небольших селениях, затерянных в горах Малой Азии, окруженные со всех сторон враждебной языческой культурой жили люди, недавно ставшие христианами. Обращаясь к ним, Павел написал письмо, являющееся, вероятно, самым ранним новозаветным документом, — Послание к Галатам. Какие проблемы беспокоили их?Среди множества религиозных авторитетов, проповедующих религиозные учения, как им было определить — кто прав? Каким образом эти люди могли обрести мир с Богом? Как христианам, находящимся в самом сердце языческой культуры, жить воистину угодной Богу жизнью?«Есть только один способ сделать это, — отвечает Павел, — с помощью Иисуса Христа».
По мнению автора, ценность посланий фессалоникийцам состоит в том, что они, во–первых, открывают нам истинного Павла; во–вторых, адресованы поместной церкви, а ее жизнь является сегодня предметом все более растущего интереса для многих людей; и, в–третьих, позволяют увидеть церковь в теологическом, и даже в эсхатологическом контексте.О чем могут сказать нам сегодня эти два коротких Послания, написанные Македонской церкви первого века?Джон Стотт уверен, что в Послании Павла к фессалоникс–ким христианам даны три ведущих направления, которые необходимо учитывать церкви конца двадцатого века:— Образец для служения: мы видим, как самоотверженная, молитвенная любовь Павла к церкви изменяет христианских лидеров— Задачи поместной церкви: Апостол касается проблем благовестия, пасторских обязанностей, моральных норм общения, богопоклонения, послушания и надежды на будущее— Утверждение нашей веры: он постоянно возвращается к основополагающим фактам, напоминая, что «Христос умер, воскрес и вновь грядет»Со свойственной ему ясностью и пониманием, Джон Стотт освещает те аспекты христианской жизни и служения, в которых раскрывается суть Божьих целей для Его народа сегодня.Джон Стотт — всемирно известный толкователь Священного Писания, проповедник и автор многих книг.
Послание к Ефесянам и сегодня остается современной книгой Библии, так как в ней звучит призыв к содружеству в разобщенном мире, к воссоединению, а не к отчуждению, к миру, а не к войне.«Послание к Ефесянам — это благовестие о Церкви, о собрании людей. В нем показана извечная цель Божья — сотворение через Иисуса Христа нового общества, ярко выделяющегося на мрачном фоне ветхого мира. Для нового Божьего общества характерны жизнь, воссоединение и единство, а не смерть, разобщенность и отчуждение; здравое мерило праведности, а не извращенность зла; любовь и мир вместо ненависти и вражды…»Джон Р.