«Философия одного переулка» Александра Пятигорского.
Сказанное ни в коей мере не относится к обычным заведениям этого типа; сладостные часы, проведенные в детстве в читальном зале автозаводской районной библиотеки города Горького, тому порукой.
Борхес вывел себя в этом рассказе в образе слепого библиотекаря пражского Клементинума: «Библиотекарь в темных очках обратился к нему: “Что вы ищете?”». В 1943 году, когда было сочинено «Тайное чудо», автор еще не окончательно потерял зрение, а директором Национальной библиотеки, правда не чешской, а аргентинской, он стал более десяти лет спустя. Борхес разыграл свою будущую судьбу в декорациях заморской Праги.
Например, один из шедевров кича, произведенный Дали: женские губы сделаны из коралла, зубы – из жемчуга. «Коралловые уста, жемчужные зубки».
Куда он почти никого не пускал.
Гашек, конечно, певец не «Вышеграда», а «чешской, обывательской Праги», на фундаменте которой был возведен символический Вышеград.
На самом деле, как утверждают современные местные историки, там жила придворная челядь.
Во что сейчас, лицезрея орды туристов, текущие сквозь Град, трудно поверить.
Между прочим, это падение поставило точку и в истории легендарных «пражских дефенестраций»: сначала чехи-пражане выбрасывали из окон имперских чиновников, затем загадочным образом из окна вылетел министр иностранных дел Ян Масарик, сын основателя независимой Чехословакии, который мешал срочному наступлению коммунистической просперии, и вот, наконец, глубокий старик, самый нежный и волнующий из чешских писателей, совершает роковое падение. В обстоятельствах смерти Грабала можно усмотреть некий историософский знак: «последняя пражская дефенестрация» была, по сути, «автодефенестрацией», она не была порождена ни этническим, ни политическим конфликтом, она случилась сама собой. Частная драма пришла на место исторической.