Книга откровений. По следам Одолень-травы - [50]

Не скрою, к составлению каждого комплекса я подходил необычно, не только после тщательного обдумывания, но и проверяя своё решение биолокационными рамками. Хотелось, например, назначить корни лабазника вязолистного — мои рамки даже не шелохнулись. Зато чутко среагировали на переступень, сразу заплясали в руках. Амирдовлат Амасиаци, армянский просветитель средневековья, относил переступень белый к сильным противораковым средствам, особенно полезным при раке селезёнки.

Рамки не ошиблись, хотя я сомневался, включать корень растения или воздержаться, так как комплекс и без него был перегружен. А переступень, в сущности, сыграл в лечении чуть ли не главную роль. С той поры, когда меня начинали одолевать сомнения, я стал прибегать к подсказкам рамок с полным доверием, и они ни разу не подводили меня. Кто-то может отнестись к этому скептически, считая такой метод, мягко говоря, ненаучным, знахарским, но и здесь кроется один из моих секретов достижения положительных результатов в лечении, казалось бы, неизлечимых болезней.

* * *

К сожалению, не обходилось и без минусов. И один из таких минусов по сей день не даёт мне покоя.

В январе 1998 года пришла ко мне респектабельная пара: муж с женой, Дамир Султанович и Рамиля Каримовна. Я сначала подумал, что передо мной отец с дочерью, сразу бросалась в глаза разница в возрасте. Дамир Султанович — солидный, полный мужчина с круглым брюшком. Он выглядел старше своего возраста, хотя ему, оказывается, ещё и пятидесяти лет не было. Рамиля Каримовна, напротив, в свои двадцать семь лет казалась очаровательной юной девушкой, с яркими синими глазами в оправе длинных черных ресниц и красиво изогнутых бровей, с нежной белизной щёк, с яркими, сочными губами, но без всяких следов косметики на лице. Столько в ней было одухотворённой нежности, что хотелось смотреть и смотреть на неё. Даже не верилось в то, что у неё перстневидно-клеточный рак желудка, низкодифференцированный, 4 стадии, 4 группы. Полгода назад перенесла полостную операцию с удалением желудка и более половины пищевода. Удалили левый яичник. В малом тазу бугристое образование 8,8 см, атрофия поджелудочной железы. Сильно увеличено тело матки, с солидным образованием 7,8 см. Переписал я это из истории болезни, а сам смотрю на неё, и не хочется верить. Так и кажется, что речь идёт совсем о другом человеке. «Возьмётесь за неё?» — спросил Дамир Султанович. В голосе никаких переживаний, сочувствия, а в глазах — любопытство. Всё ясно, он давно поставил на ней крест и теперь ждёт только скорейшего исхода. Мне даже не по себе сделалось, холодок по телу пробежал. «Постараюсь сделать всё, что в моих силах», — ответил я, не сводя глаз с Рамили. Она смотрела на меня с затаённой надеждой. «Моя жена будет жить?» — с тем же любопытством спросил Дамир Султанович. «Это не мне решать. Обещать я не имею права. А помочь постараюсь», — сдержанно ответил я.

Поздно вечером, когда все легли спать, я долго сидел у себя в кабинете, выключив настольную лампу, и при свете свечи долго смотрел в ясные глаза святого Пантелеймона, ловя его ответный взгляд с недорогой, но прекрасно оформленной иконы, доставшейся мне в память от покойной тёщи. В глазах покровителя всех народных целителей я искал поддержку, продумывая лечебный комплекс для запавшей в душу беззащитной, ещё не познавшей вкус жизни Рамили. Что мне мог посоветовать святой Пантелеймон? Он знал всё, но не мог сказать о настоящей причине ожидающего меня поражения.

Я составил комплекс с учётом всего, в чём нуждается сейчас организм больной. В него вошли и болиголов, и дурнишник.

Марьин корень — отдельно, по чайной ложке три раза в день. Настой травы чернобыльника с настойкой его корней. Настой цветков хмеля с моим бальзамом, куда вошли софора японская, водяной перец, чёрный тополь, татарник, белый донник. Для спринцеваний сделал сбор из боровой матки, календулы, сабельника, горца перечного, тысячелистника. В настой из этих трав вливать 50 мл настойки бадана. Затем ввести на ночь тампон с травяным маслом. Борец высокий — на примочки. На всякий случай добавил ещё настой травы хвоща полевого.

За лекарствами Рамиля приехала с пятилетней дочкой, сама сидела за рулём дорогой иномарки вишнёвого цвета. Маленькая Алина забралась в кресло с ножками, обхватила их ручонками и не отрывала от меня глаз. Она молча слушала мои объяснения о том, как готовить настои трав, пользоваться настойками, делать спринцевания. Глаза серьёзные, печальные. Взгляд взрослого человека, понимающего абсолютную бессмысленность всех этих трав и настоек. У меня сердце заныло при мысли, что её ожидает сиротство, и она, предчувствуя это, с ужасом ожидает его приближения. На всю жизнь остались в памяти эти недетские печальные глаза.

Не стану перечислять состав второго и третьего комплексов, потому что мои надежды они не оправдали. Рамиля на какой-то момент почувствовала себя бодрее, но после третьего курса снова наступила слабость. За руль она больше не садилась, её привозил Дамир Султанович, недовольный тем, что жена не идёт на поправку. В конце марта позвонил мне и сообщил, что за лечение жены взялась известная знахарка, реклама о её чудесах во всех газетах. Летом я случайно встретился с ним. Он обматерил знахарку, у которой все чудеса заканчивались высокими гонорарами, сказал, что через несколько дней с двумя взрослыми сыновьями от первой жены хочет отвезти Рамилю в Самару, где ему порекомендовали целителя, приехавшего из Китая. О нём пишет даже заграничная пресса.