Книга огня - [3]

На бесконечных ступеньках, ведущих к дому девушка все же отстала, задохнулась, сложилась пополам. Лазарь теперь не настаивал, чтобы она была рядом, наоборот, мчался наверх во весь опор, и Лида скоро потеряла надежду поспеть за ним. Отдышавшись немного, преодолела очередной подъем, все так же не разгибаясь до конца, и врезалась головой в живот друга. Он тут же крепко сжал ее плечи, развернул в обратном направлении и приказал:

– Быстро назад, Лида! Спустись и жди меня там.

– А что случилось? – вконец перепугалась девушка. – Что там?

Но ее нос уже уловил убийственный, невообразимый запах гниющей плоти. Поднырнув под руку друга, она глянула на мраморный порог перед дверями особняка и от ужаса не смогла даже вскрикнуть. Зажала рот и нос руками, покачнулась… Лазарь подхватил ее слабеющее тело, вздохнул недовольно:

– Ну вот, нужно тебе было на такое глядеть… никогда не выполняешь сразу что велено.

– Это Сергей, да?! – борясь с тошнотой, простонала Лида. – То есть, что от него осталось?

– Ну что ты! Сергея тут точно нет. Полагаю, так выглядят некры, когда своевременно не получают магическую обработку.

Лазарь снес девушку на пару пролетов вниз, усадил на угловую мраморную скамеечку и велел не трогаться с места до его возвращения. Мог бы ничего не говорить – все равно ноги сделались ватными и отказывались подчиняться хозяйке.

– А если на меня нападут… эти? – простонала Лида.

– Не бойся. Сдается мне, нападать больше некому. Но на всякий случай держи наготове телефон.

– О, точно!

Девушка вытащила телефон, о котором напрочь забыла в этом нереальном месте, проверила зарядку и больше не выпускала из рук. Ей все еще казалось, что вокруг витает ужасный запах, но, по счастью, ей удалось отыскать в кармане джинсов давний пробник из парфюмерного магазина и смазать ноздри.

Лазаря не было довольно долго, и, растеряв остатки самообладания, Лида уже высветила на экране его номер, но тут гигант появился сам. Под мышкой он нес что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось кем-то.

Парень осторожно положил свой трофей на мраморный пол террасы, и Лида опознала старичка-лакея. Только на этот раз он был без ливреи, в мешковатых штанах и заношенном свитере. От старика резко пахло потом и страхом, но он понемногу уже подавал признаки жизни, вяло шевеля руками.

– Забился за колонну, я едва сумел выцарапать его оттуда, – сообщил девушке Лазарь, массируя огромными ручищами ладони и ступни старика.

Лакей открыл глаза, и его лицо исказилось от страха. Он рывком сел, обхватил себя сухонькими ручками и в ужасе уставился на ребят.

– Не бойтесь, – проникновенно произнес Лазарь, опускаясь рядом с ним на корточки. – Вы спаслись, опасности больше нет.

– Вы… вы… – забормотал старик.

Взгляд его блуждал по двору, но несколько раз задержался на машине Лазаря, хорошо просматриваемой с этой точки.

– Конечно, мы немедленно увезем вас отсюда, и вам больше никогда не придется сюда возвращаться.

Бедняга мелко закивал, но в следующий момент лицо его вновь посерело от ужаса:

– Вы… вы…

– Да, мы такие же, как ваш хозяин, – снова безошибочно разгадал ход его мыслей Лазарь. – Но ведь хозяин не причинил вам никакого зла, верно? Плохое и страшное как раз произошло в его отсутствие.

Старик снова кивнул и даже сумел выдавить жалкую улыбку.

«Значит, Сергей жив», – со смешанным чувством разочарования и облегчения определила для себя Лида.

Они довели старика до машины и помчались на всех парах прочь от оскверненного дома. С оживленной трассы Лазарь скоро свернул к какому-то городку, возможно, тому самому, где Лиде совсем недавно пришлось поучаствовать в ограблении ювелирного магазина. На старика близость цивилизации действовала целительно. Он прилип к окну, жадно вглядываясь в лица людей, словно был спасен с необитаемого острова.

На одной из улиц обнаружилось уютное маленькое кафе, пара столиков по случаю погожего дня была вынесена на свежий воздух. Лазарь ненадолго поручил старика Лиде, а когда появился вновь, то в правой руке нес две пол-литровые кружки с пивом, а на левой ладони, словно на подносе, – керамическую коричневую чашку с чаем и пирожное. На желтой корзиночке с белоснежным кремом, словно костер на снегу, багровела вишенка.

Почему-то все эти детали, предшествующие катастрофе, Лида запомнила особенно четко.

Старик обхватил кружку дрожащими руками и надолго припал к ней бледными губами. Вскоре на его скулах появился слабый румянец, лакей приосанился и заговорил сам, не ожидая расспросов:

– Вы, молодые люди, покинули особняк в самом начале десятого, что я в своем служебном кондуите немедленно зафиксировал. А с полчаса спустя, когда хозяин кофе изволил пить, позвонил ему кто-то. Долго они говорили… А потом хозяин мигом собрался, сказал, что к полудню будет дома, да и бегом к машине. Ведь в полдень-то, – тут бедолага снова побелел, выкатил глаза и перешел на шепот, – в полдень он всегда мертвяков своих… того… обрабатывал. Ну, я первоначально и не волновался. А потом гляжу, нет его в двенадцать, и в половине первого тоже нет. А они, мертвяки эти чертовы, уж заволновались, да-а, начали у входа в дом толпиться. Внутрь сперва не смели соваться, потому как запрещено им это строжайшим образом. Повар наш с помощницей, девкой молодой, учуяли опасность, вскочили в машину – и деру. А мне-то из дома наружу хода нет. Вот я из-за занавесочки и наблюдал за ними. Вдруг один мертвяк завопил и рухнул, а остальные тут же набросились на него… и… и…