Книга о жизни. Вера в человечество и многоточие - [3]

Шрифт
Интервал

Когда у меня прошла черная полоса, длившаяся три года, тогда я вновь начала впускать в свою жизнь что-то новое, начала видеть окружение, хорошее в людях, вспомнила о старых знакомых и друзьях, простила всех и попросила прощения сама – скажем, скинула тяжесть с души и оковы с ног. Да, я по-прежнему горюю о папе, но на этот раз горе не налегло на старые раны и обиды, это горе стало для меня отправной точкой, чтобы начать с чистого листа.

Затишье перед бурей
И, скинув черную вуаль, шагнув на землю после раскаленных камней,
Не оглянуться, не забыть, стереть…
И с пустотой тяжелой легкости не снесть,
Убрать одну, надев иную маску,
Скрыть суть и запереть внутри всю боль
Дрожащей, ледяной, в сомнениях рукой.
Зажечь огонь и слышать такт от шейкера чужой волной,
Почувствовать щелчки в висках: тик-так, тик-так,
И нарастающую скорость, дробь. Тот самый огонек прижжет табак,
Бумагу тонкой сигареты, и не нужны будут тебе уже ответы,
Поймаешь над собой контроль, остудишь до мороза сердце,
Концентрированный смысл уловишь в жизни, хлопнув дверцей.
Поднимешь взгляд, пустой и сильный, вперед.
Наполнив кислородом легкие за год.
Верным повседневным шагом ты пойдешь,
Не страх, не злость, не кремень – мудрость обретешь,
Зароешь яму в теле глубоко,
И о себе напомнишь вновь легко.
* * *

Возможно, моя теория поможет вам немного легче перенести потерю близкого человека. Возможно, вам станет чуточку проще, если вы вдруг решите, что моя теория вполне может быть правдой.

Поверхностно изучив несколько религий и послушав людей, изучающих религии, я подумала, что в любой из них есть Он, который учит не убивать, верить, жить ради жизни, любить, и не важно – ради жизни после смерти или же ради жизни в общем. Где-то говорится о страданиях, которые спасут душу, где-то – о том, что нужно вообще уйти от мира, уйти в горы, уединиться, тогда найдешь истину и спасешься, где-то – о перерождении и настоящей жизни после смерти, о жизни как об этапе подготовки к «настоящей жизни». Конечно, есть еще и секты, которые непонятно чему учат, они зомбируют, речь не о них. Так вот, моя теория такая: есть Он. Он сотворил все, что мы видим, чувствуем, наши мысли и вообще абсолютно все, что можно представить. Мы, будучи чистыми душами, духовно чистыми, то есть как самые настоящие детища Творца, как Его частички, оторванные с любовью, намеренно были сосланы на землю, чтобы пройти подготовку к вечной жизни. Возможно, если бы наша душа не имела возможность снизойти на землю, то и не имела бы возможность жить вечно, вернее, быть достойной жизни вечной. Нас партиями отправляют на испытания. Те, кто прошел успешно, попадают на уровень легче, выше, в мир, о котором в предыдущем мире думал, что это рай. Грубо говоря, мы попадаем каждый в свой рай после смерти. Прожив жизнь в раю, мы после смерти уже в этом раю попадаем еще на один уровень ближе к вечной жизни, еще легче предыдущего. Переживая жизнь в раю лучше предыдущей, понимание счастья меняется, понимание истины становится более ясным. Мы думаем, что рай – он еще лучше, и переходим в него, оставив тело на прошлом уровне. И так по цепочке, перерождаясь каждый раз на уровне все легче и лучше, мы в итоге добираемся до вечной блаженной жизни, откуда больше некуда идти, да и уходить никто не хочет. Этот уровень и есть Он, мы, как его неотъемлемое, просто возвращаемся на место, внедряемся в Него. Нет, мы не становимся Им, мы часть, крохотная часть Его существования. Как это происходит – перескакивание? Если мы ведем праведную жизнь, соблюдаем какие-никакие законы праведной жизни, во что-то верим, любим, не убиваем, животных в том числе, и живем ради жизни в раю, то нас как раз и поощряют тем, что следующая жизнь гораздо проще и лучше предыдущей, и так до тех пор, пока душа не достигнет духовного уровня, то есть пока мы не найдем истину и не ответим на все свои вопросы. Если мы ведем не праведную жизнь, если мы причиняем вред как себе, так и всем вокруг – нас переносят на уровень ранее, на уровень ниже и хуже, мы, перерождаясь на этом уровне, живем хуже, чем жили сейчас, и пока мы не осознаем, что деградируем и убиваем свою душу, мы не начнем двигаться вперед и вверх к духовно-идеальному вечному миру. И как раз спасение тех, кто падает в пропасть отчаяния, будет в наших друзьях, родственниках, знакомых, кто после нашей смерти будет молиться о нас:

Молись, если ты даже и не веришь,
Когда все будто бы предрешено.
Мольбой искру надежды нежно греешь.
Когда-нибудь поймешь, услышит Бог.

Таким образом, заблудшим душам люди, которые о них хорошо думают и верят в то, что еще живет в этих душах добро, молитвами помогают встать на путь истинный, молитвы дают шанс на перерождение выше, ибо молятся те, кому мы дороги, а если мы кому-то дороги, значит мы действительно для кого-то были хорошим человеком. Вот так и происходит процесс отбора и движения, круговорот. Только самые верующие, самые праведные, самые чистые души попадают в вечный мир, а другие ходят по кругу, пока не опомнятся. В любом варианте задача всем душам попасть на высший уровень будет выполнена. Другое дело – сколько времени понадобится, чтобы реализовать саму идею Создателя? Смысл в том, что таким процессом Бог учит Сам Себя. Наши частички делают Его еще мудрее. Идея в Его собственном саморазвитии, нет предела совершенству. И немаловажный факт: земля одна, и, перерождаясь, все души попадают опять на эту же землю, но что значит уровень выше? Это для кого-то достаток, известность, для кого-то – спасение в учении, у других – поиск рая в вере и т. д. А уровни ниже – это безденежье, убийства, тюрьма, психбольницы, деградация вплоть до животного мира. И если, будучи животным, душа не справится со своей миссией, она может опуститься настолько, что, переродившись, будет либо растением, либо вообще камнем и начнет заново свой долгий, отчаянный путь, путь к идеальному миру, спасению, присоединению к Всевышнему. Абсолютно на любом уровне нам предстоит пройти то, что предначертано и дано как задание, миссия, мы не долетим до вечной жизни, пока не «настрадаем» ее себе. Возможно, на высоких уровнях человек может переродиться в духа, в некое тело, которое никто не видит, и уже следующая ступень, после астрального тела, будет заключительная.


Рекомендуем почитать
Рыбка по имени Ваня

«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.


Три версии нас

Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.


Сука

«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Начало осени

Первую книгу автора отличает тематическое единство. А. Камышинцев пишет о людях, чьи судьбы искалечила водка и наркомания. Быт, условия лечебно-трудового профилактория, тяжкий, мучительный путь героя, едва не загубившего свою жизнь, — вот содержание этой книги.


Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме

Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.