Книга о верных и неверных женах - [27]
— Всемогущий Изед создал жениха как две капли воды похожим на моего мужа, их даже не отличить.
Но она была настолько пьяна, что не узнала своего мужа, да и очень уж они были далеко от дома. Она решила, что это всего лишь сходство, успокоилась и вернулась к новому властелину ее души. Падишах, когда слышал этот разговор, несмотря на все свое мужество, чуть не умер от страха.
Когда падишах освободился, он вышел из гарема к мужчинам и стал возносить славословия творцу, а про себя принял твердое решение, если вернется домой целым и невредимым, бросить свою и везира жен с поднебесных высот крепости в пропасти подземные, к самым глубинам земли.
Когда настал обманчивый рассвет, обе кошки вышли из гарема и быстро двинулись из города. А падишах, крадучись, поплелся за ними и, как и в первый раз, вместе с ними прибыл в свою страну. Он поспешил во дворец и, прежде чем вернулась та подлая, как собака, кошка, заснул в своей постели. Жена же, войдя в комнату, села на краю постели.
Когда появились вестники утра и распустились розы, изменница-жена занялась своими делами. Падишах очень утомился от бессонной ночи и от преследования кошек и все еще спал. Но по неосторожности, которой должны бояться разумные мужи, на руке его так и осталась нитка жемчуга. Проснувшись, он по забывчивости — а это враг человека! — не снял с руки жемчужин, и жена увидела их. Ее ночные подозрения подтвердились, сомнения отпали, и она удостоверилась, что муж ее был на свадьбе и видел все. Это ей очень не понравилось, — она ведь убедилась, что тайна ее раскрыта, — и в сильном волнении она спросила мужа:
— Что это у тебя за жемчуг на руке? Уж не был ли ты втайне от меня на свадьбе?
Неопытный муж не стал хитрить, его лицо загорелось яростью, и он вскричал:
— Побеспокойся лучше о себе и приготовься отправиться в ад! Готовься встретить достойное возмездие за твои поступки!
Бесстыдница-жена, услышав такие резкие слова, тотчас сообразила, что промедление грозит ей смертью, и решила опередить мужа, прибегла к чарам и ударила падишаха по лицу. Падишах тут же покинул человеческий облик, превратился в златокрылого павлина и стал стучать клювом по полу, как это делают низшие твари.
Прошло несколько дней, и государственные мужи забеспокоились, так как давно не были на приеме, и велели слугам доложить:
— Пусть причиной того, что падишах не удостаивает своих подданных приема, будет только его увлечение весельем и мирскими утехами! Но ведь все государственные дела из-за того заброшены, а жалобщики ждут решения их дел и просьб. Если падишах хотя бы на часок осветит своим лучезарным ликом ночь страждущих рабов, в этом, несомненно, не будет ничего предосудительного.
Презренная жена падишаха ответила от его имени:
— Его шахское величество чувствует недомогание и потому не в состоянии давать приемы и заниматься государственными делами. Оставьте все другие дела и молитесь тому, кто дарует исцеление, чтобы он вылечил пресветлого падишаха.
Доброжелатели падишаха очень огорчились этой вести и вернулись по своим местам. Но верный и преданный везир, чьим украшением была благожелательность, опечалился больше других. Он знал, что падишах человек здоровый, и тут сразу догадался, что у падишаха или разум помутился, или же с ним стряслась беда, так что он не может распоряжаться собой.
Везир пришел к себе и стал по необходимости ублажать свою жену, льстить ей, хвалить и превозносить ее, пока не уговорил ее пойти в падишахский дворец и разузнать, что стряслось с падишахом.
Жена везира не медля отправилась во дворец. Она была близкой подругой жены падишаха, быстро разузнала, в чем дело, вернулась домой и рассказала обо всем мужу. Везир очень огорчился таким вестям и подумал: «Преданные рабы должны доказать свою верность благодетелям в дни трудностей и бедствий. Я обласкан милостями этого рода. Если в такое трудное время я не проявлю своей приверженности и не постараюсь спасти падишаха из этой губительной пропасти, то чем же тогда я отблагодарю за те милости, которые оказали мне?»
Везир решительно взялся за дело и стал принимать энергичные меры. Руководствуясь мудрым разумом, он взял с собой павлина, отправился во дворец и велел доложить:
— Я слышал, что сейчас, когда повержены все враги нашей державы, наш падишах все время проводит в играх с павлином. Поскольку я — преданный и нижайший раб — лишен возможности видеть властелина и его лучезарное лицо, то я прошу разрешения поцеловать ногу того павлина, который занимает помыслы нашего падишаха. Если этого павлина хотя бы на краткий миг вышлют ко мне, я вознесусь от радости до самого неба.
Жена падишаха решила соблюсти уважение к везиру и по ограниченности своего ума, не соблюдая никакой предосторожности, послала к везиру павлина, который на самом деле был падишахом. Везир не стал терять даром времени и отослал назад к повелительнице того павлина, которого он захватил с собой, а заколдованного забрал к себе домой.
Дома он сказал жене:
— О душа моя, пусть все мое имущество будет принесено тебе в жертву! Мне сопутствует удача, и мне удалось заполучить падишаха к себе. Иными словами, благодаря многим хитрым уловкам я выманил из шахского дворца этого павлина. Если ты можешь, то дохни на него, словно Мессия, и верни падишаху, который превращен в павлина, его прежний облик. И я тогда получу от него то, чего давно жажду, — грамоту на владение уделом. Я стану делить с ним управление государством и получу в личное владение половину державы, перестану быть везиром и буду единовластным правителем, возложив на голову царский венец, а ты станешь одной из самых величавых цариц времени.
Впервые изданный в 1859 г. сборник Rubaiyat of Omar Khayyam познакомил читающую по-английски публику с великим персидским поэтом-суфием и стал классикой английской и мировой литературы. К настоящему времени он является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Именно написанном — потому что английские стихи «Рубайат» можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов.
Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.
В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.
Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.
В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.