Книга о русской дуэли - [87]

Был еще один вариант — из двух пистолетов заряжался только один (или только в один вкладывалась пуля), а затем соперники выбирали оружие и стрелялись, обычно с малого расстояния. В некоторых кодексах именно такой поединок описан под названием „дуэли через платок“ — как исключительный и недопустимый.

Такие формы полностью исключали элемент личного соперничества, лишали дворянина возможности быть личностью и делать выбор. Он вступал в спор с судьбой, как на средневековых ордалиях, как Вулич в „Фаталисте“ М. Ю. Лермонтова. Соперник был, в принципе, не нужен, и позднейшее распространение „русской рулетки“ это подтвердило. („Русская рулетка“ — это развлечение тесно связано в нашем сознании с „белогвардейским мифом“: в барабан револьвера заряжали один патрон, затем барабан крутили наугад и сразу же револьвер приставляли к виску и стреляли. Если барабан поворачивался на заряженное гнездо, то следовал выстрел. Так проверяли свои предчувствия и шли навстречу предопределению.)

Кроме того, существовала нетрадиционная боевая форма, называвшаяся „американской дуэлью“. По условиям этой дуэли двое соперников, вооруженные смертельным оружием (часто несколькими видами одновременно), входили в небольшую рощу с двух сторон. Их задачей было выследить соперника и убить его. Кроме одновременного начала „охоты“, никаких других сигналов не существовало. Соперники имели право пустить в ход оружие, как только заметят друг друга, и запрещенных приемов не было — можно было спрятаться, затаиться, спровоцировать противника на преждевременное нападение, самому напасть неожиданно. Стрелять в спину и добивать раненого, конечно, было недостойно, но за соперниками никто не следил, и соблюдение подобных правил оставалось на их совести.

В России такая „дуэль-охота“, видимо, не была распространена; весьма вероятно, что ни одного случая не было. Известна она была по слухам и по литературе. Вот, например, очень подробное описание „американской дуэли“ из повести английского писателя Джозефа Конрада „Дуэль“, которое помогает понять психологическое состояние и тактику поведения участников. Генерал д'Юбер говорит своему противнику, генералу Феро, и его секундантам:

— Что нам беспокоиться о почве, отмерять расстояние и прочее? Давайте упростим дело. Зарядите обе пары пистолетов. Я возьму пистолеты генерала Феро, а он пусть возьмет мои. Или, еще лучше, пусть каждый возьмет смешанную пару. Затем мы углубляемся в лес и стреляем друг в друга. А вы останетесь на опушке. Мы сюда не церемониться пришли, а воевать — воевать насмерть. <…> Так, может быть, вы отведете вашего принципала на опушку по ту сторону леса, и пусть он войдет в лес ровно через десять минут. <…>

Генерал д'Юбер <…> был весь поглощен этой предстоящий битвой. Он должен убить противника, непременно убить. Никак иначе не освободиться от этого идиотского кошмара. <…> „Я должен заставить его сделать выстрел как можно более издалека“, — подумал генерал д'Юбер.

И в ту же минуту он увидел что-то белое — рубашку противника. Он мгновенно выступил из-за ствола и стал на виду. И тотчас же с быстротой молнии отскочил за дерево. Это был рискованный маневр, но он удался. В туже секунду грянул выстрел, и кусочек коры, отбитый пулей, больно задел его по уху.

Генерал Феро, выпустив один заряд, сделался осмотрительнее. Генерал д'Юбер, осторожно выглядывая из-за своего дерева, нигде не обнаруживал его. Невозможность определить местонахождение врага вызывала ощущение опасности. Генерал д'Юбер чувствовал себя незащищенным с фланга и с тыла. Но вот опять что-то белое мелькнуло впереди. <…> Генерал д'Юбер с большим самообладанием удержал готовую было подняться руку. Нет, неприятель еще слишком далеко, а он сам не такой уж первоклассный стрелок. Он должен подождать свою дичь, чтобы стрелять наверняка {89, с. 297–299}.

Мы вынуждены прервать замечательное, но слишком подробное повествование Конрада. Далее происходит следующее. Д'Юбер решается на очень хитрый ход: он ложится за деревом на спину и следит за соперником в карманное зеркальце. Д'Юбер немного не рассчитал, и его ноги замечает соперник — и решает, что он уложил своего врага первым же выстрелом. Уже не прячась, Феро идет, чтобы посмотреть на своего бездыханного, как он полагает, противника. А д'Юбер потерял его в своем зеркальце и заметил только тогда, когда тот подошел вплотную. Испытание оказалось не по нервам обоим. Д'Юбер вскочил, оставив свои пистолеты на земле, а Феро выпалил из своего пистолета и промахнулся. По всем законам д'Юбер имел право теперь поднять оружие и застрелить своего противника, но он хочет только того, чтобы преследовавший его пятнадцать лет мстительный Феро оставил его в покое. За эти годы они несколько раз дрались на дуэлях, в разных званиях, по разным правилам и на разном оружии, несколько раз ранили друг друга — пора положить этому конец. И д'Юбер оставляет выстрелы за собой: „Вы в течение пятнадцати лет вынуждали меня предоставлять вам по долгу чести распоряжаться моей жизнью. Отлично. Теперь, когда это право осталось за мной, я намерен поступить с вами, следуя тому же принципу. Вы будете находиться в моем распоряжении столько, сколько мне вздумается. Не больше, не меньше. Вы обязуетесь ждать до тех пор, пока я не найду нужным воспользоваться своим правом“.