Книга о Небе - [21]

Вот так вы, супруги, через много лет вернулись в ад, на родину, из райской жизни. Жена с ребенком отправилась к родителям в родные места, а ты опять стал иждивенцем в доме токийского отца. Вы прожили врозь два года, и в обществе стали считать, что вы разошлись. За эти два года отец твоей жены успешно вел дела в Токио и построил там великолепный дом, попросив ее пожить в этом доме в его отсутствие. Когда она переехала туда с ребенком, обнаружилось, что там были приготовлены комнаты и для ее мужа, вплоть до кабинета. Поэтому она сразу же пригласила тебя, своего мужа, обитателя рая, и вы, смеясь от радости, обняли друг друга… В то время она, с ее стрижкой и в японской одежде, была прекрасна…

— По словам твоей супруги, ты ни разу не выражал ей свое недовольство, — добавил Жак к своему рассказу.

— Так и было, я и в самом деле ни разу не выражал недовольства.

— Твоя супруга говорит, что ты, живя в Мире явлений, в то же время обладал душой человека Истинного мира.

— Скорее она сама была такой…

— Твоя супруга говорит, что ее встреча с тобой была счастьем всей ее жизни.

— Это я так должен говорить. Потому что вот уже десять лет, как ее не стало, но я не только не забыл ее, она для меня как будто жива.

— Она жива… Твоя супруга говорит, что, когда она в Истинном мире слушает Небесную музыку, ей часто хочется, чтобы и ты мог услышать ее… Она говорит, что ты любишь музыку.

— Спасибо. Вот оно что, оказывается… И вправду, порой я вдруг слышу обрывки удивительных мелодий. Желание моей жены и твое желание передается и мне. Это счастье — хоть и чуть-чуть, но я могу услышать Небесную музыку… Правда, Жак.

— Ну, крепись. Пиши хорошие вещи. Потому что люди приободряются, узнав, что в таком возрасте ты хорошо пишешь. Девяносто лет или девяносто шесть — это не чужие годы, а твои. И корысти в тебе никакой… Потому что ты честно доносишь до читателя душу Великой Природы. Я тоже сотрудничаю с тобой, но именно она диктует тебе, что писать. С этой уверенностью и верой в свои силы постарайся донести до всех ее нежную душу, любовь и радость…

— Побудь еще, Жак.

— Скоро еще приду… Как-нибудь вместе с твоей супругой… Твоя супруга радуется.

Я поспешно поднялся с постели, но в это время Жака уже не было на стуле. Я посмотрел вверх, туда, куда он удалился, но оттуда только тихо доносилась чудесная музыка.

Я не мог сдержать подступавших слез при мысли, что Жак пребывает там, в том мире.

Глава пятая

В то утро ко мне пришел мой редактор, объявил, что вышла моя книга «Жизнь человека», и вручил мне десять ее экземпляров.

Книга была в красивом переплете, я открыл ее, чтобы вспомнить начало.

Там описывалось, что немцы, живущие в Восточной и Западной Германии, разрушили Берлинскую стену, символизирующую противостояние и борьбу двух этих стран, и, прежде враждовавшие друг с другом, люди обнимаются и радуются.

По просьбе издательства я подписал двадцать экземпляров своей новой книги. Редактор положил их в бумажный пакет и с трудом дотащил до машины издательства, ждущей его за воротами.

В этот момент заговорила старая слива:

— Сэнсэй, поздравляю. Говорят, у вас вышла новая книга…

— А, спасибо, — ответил я и тут увидел, что на плоских камнях садовой дорожки рассыпано множество желтых шариков, похожих на драгоценные камешки.

— Ничего удивительного, сэнсэй. Это все мои плоды. Вы ведь знаете, этот год — первый год наступления Райского мира… Даже такие старики, как я, по милости Великой Природы одарены изобилием плодов…

— Что значит: Райский мир, первый год?…

— Сэнсэй, вам, конечно, должно быть известно, что Бог-Родитель Великой Природы, создавший человека, впервые по прошествии многих сотен миллионов лет спустился на Землю для того, чтобы помогать людям?.. Кажется, это было в 1987 году, с тех пор Он трудился немало и… в этом году люди, к его радости, наконец-то смогли начать «жить в радости» — согласно идеалу Великой Природы… Отныне человеческое общество, бывшее миром Ада, начнет превращаться в мир Рая.

— Короче говоря, ты говоришь о «жизни в радости»?

— Сэнсэй, простите, что задерживаю вас, ведь вы так заняты. Об этом давайте поговорим как-нибудь в другой раз, не спеша. Потому что и мои друзья, деревья, тоже радуются.

Я поспешно прошел в гостиную и, взяв десять принесенных мне книжек, положил их на стол в своем кабинете.

Мне хотелось, чтобы все вещи в моем кабинете, которые помогали мне, увидели, что текст, над которым я так трудился, превратился в великолепную книгу.

Прежде всего я подписал три экземпляра для своих троих дочерей. Затем с двумя книгами в руках спустился вниз. И пошел в комнату покойной жены.

Никто не пользовался этой комнатой, и как-то незаметно дочери стали называть ее «комнатой Бога». Под парижской картиной художника Саэки Юдзо, висевшей на противоположной от двери стене, стоял большой обогреватель, на нем, в соответствии с названием этой комнаты, в ряд стояли семь текстов и фотографий.

Я положил на обогреватель одну книгу «Жизнь человека». Я хотел преподнести его невидимой Великой Природе.

Потому что у меня вошло в обычай считаться лишь с оценкой Великой Природы.

В этой комнате находится алтарь в память об умершей жене. Во время болезни она следовала указаниям профессора Кодайры, и похоронную церемонию тоже проводил профессор, и нынешний алтарь тоже был устроен по его указаниям. На самой верхней полочке стоит фотография жены, которая была и во время похорон, на ней она улыбается.