Книга о Боге - [246]
Потом я отыскал все те письма, авторы которых интересовались адресом Ито, и ответил на них. Сообщая адрес, я каждый раз добавлял: «Родительницу можно послушать только по тем числам месяца, в которых присутствует восьмерка».
Судя по всему, кое-кто из моих давних читателей, желая послушать речи Родительницы, стал приходить в указанные дни в дом Ито, моя дочь, когда у нее не было занятий в консерватории, тоже заходила туда и потом рассказывала мне, как все происходило. Узнав о том, что у дома, в котором и десять-то человек с трудом могли разместиться, собиралось по тридцать, по пятьдесят, а то и по сто человек и людям приходилось ждать своей очереди на улице, я испытал неизъяснимое чувство ответственности за все происходящее. Тогда-то я и подумал, что, поскольку третья книга будет последней, которую я пишу по указанию Бога, я должен хоть немного написать в ней об Ито.
О нем время от времени рассказывала мне госпожа Родительница, она называла его вместилищем — ясиро. Как правило, разговоры об Ито всегда сводились к сетованиям на то, что он недостаточно еще подготовлен для своей миссии. Однажды она попросила меня стать опекуном юноши Ито и постоянно наставлять его, дабы способствовать развитию его человеческих качеств. Но и после этого я не особенно интересовался им как отдельной личностью, полагая, что его формирование связано исключительно с ролью вместилища Бога. Правда, года два я встречался с ним по меньшей мере раз в неделю как с посланником госпожи Родительницы, и, хотя мы никогда не беседовали на житейские темы, я невольно наблюдал за его манерами, за его поведением и постепенно проникся к нему симпатией, он казался мне человеком основательным, все помыслы которого сосредоточены на исполнении своего долга…
Но если уж писать о нем, то следовало познакомиться с его частной жизнью, между тем я не решался прямо расспрашивать его самого и некоторое время пребывал в растерянности, не зная, как выяснить то, что меня интересует.
И вот как-то раз ко мне зашел мой старый читатель, господин А., и повел разговор о юноше Ито. А. был членом Общества друзей Кодзиро Сэридзавы, и в последние лет десять мы встречались с ним раз в месяц на собраниях этого общества. Свое появление он объяснил тем, что у него были какие-то дела рядом с моим домом, вот он и решил по дороге зайти поприветствовать меня, но у меня создалось впечатление, что на самом-то деле он пришел нарочно, чтобы поговорить со мной об Ито.
Оказалось, что по воле случая А. возглавлял небольшое предприятие в Кавагути, городе, где жил Ито, и последние полгода трижды в месяц непременно заходил к нему послушать речи госпожи Родительницы. Рядом с домом А. жила пожилая супружеская чета по фамилии Ито, он давно поддерживал с ней добрососедские отношения и только совсем недавно узнал, что имеет дело с дедом и бабушкой юноши. Они-то и рассказали о его детстве.
Госпожа Родительница часто говорит мне: ничто в мире не происходит случайно, наверное, и этого А. ко мне прислал Бог, так или иначе то, что я от него услышал, потрясло меня.
Отец юноши Ито был очень богатым человеком, он владел обширными пастбищами в префектуре Тиба и жил в огромном особняке, садом которому служил парк Коракуэн, где теперь находится стадион, принадлежащий профессиональной бейсбольной команде «Кёдзин». Однажды он поручился за своего друга, большого любителя женщин, и тот обманул его, в результате отец Ито обанкротился, потерял усадьбу и все пастбища, переехал в Кавагути и открыл там оптовую торговлю мясом, поскольку на его пастбищах паслись в свое время большие стада коров. Сам Ито учился тогда в пятом классе начальной школы. Только дела отца пошли на лад, как у него случилось кровоизлияние в мозг, он попал в больницу и, проведя на больничной койке несколько лет, в прошлом году скончался. Тогда же, по приказу госпожи Родительницы, юноша Ито закрыл магазин и переехал в бедный дом, состоящий из двух небольших комнат, в котором и живет сейчас…
Госпожа Родительница окончательно запретила мне писать о юноше Ито на следующий день после того, как А. подробно рассказал мне о его жизненных обстоятельствах. И я, радовавшийся тому, что наконец-то у меня есть о чем писать, был совершенно обескуражен.
Тогда госпожа Родительница и сказала то, о чем я уже написал выше, потом, очевидно подозревая, что я был недостаточно внимателен, добавила:
— Послушай, Кодзиро! Даже среди тех, кто внимает речам Бога с чистым сердцем, искренне желая встать на праведный путь, находятся люди, которые завидуют Ито, мол, он избранник Божий и в будущем станет посредником между Богом и людьми… Да… А ведь все люди, хотя сами они того, скорее всего, не осознают, рождаясь, получают от Бога-Родителя душу, то есть у каждого внутри есть собственное вместилище… И каждому предназначен свой путь… Я хочу, чтобы ты это понял… Дабы исполнить свое божественное предназначение, человек должен учиться, совершенствоваться, и на этом пути ему приходится последовательно проходить разные этапы: детский сад, начальную школу, среднюю школу, лицей, университет, аспирантуру…
Кодзиро Сэридзава (1897–1993) — крупнейший японский писатель, в творчестве которого переплелись культурные традиции Востока и Запада. Его литературное наследие чрезвычайно разнообразно: рассказы, романы, эссе, философские размышления о мироустройстве и вере. Президент японского ПЕН-клуба, он активно участвовал в деятельности Нобелевского комитета. Произведения Кодзиро Сэридзавы переведены на многие языки мира и получили заслуженное признание как на Востоке, так и на Западе.Его творчество — это грандиозная панорама XX века в восприятии остро чувствующего, глубоко переживающего человека, волею судеб ставшего очевидцем великих свершений и страшных потрясений современного ему мира.
Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.
Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.