Книга о Башкирии - [5]
Курортный край
Есть в Башкирии удивительные места.
Взять, к примеру, Янган-тау, что в переводе значит «Горелая гора». Академик Паллас, посетивший ее в 1770 году, писал:
«Из открытых трещин подымается беспрестанно тонкий, против солнца дрожащий жаркий пар, к которому рукой прикоснуться невозможно; брошенная же туда березовая кора или сухие щепы в одну минуту пламенем загораются; в плохую погоду и в темные ночи кажется он тонким красным пламенем или огненным паром на несколько аршин вышиной».
Знаменитый академик объяснял это необыкновенное явление подземным пожаром.
Интересовались Янган-тау и позже, но до сих пор о причине появления горячих паров и газов на земной поверхности существуют самые различные мнения.
Горячие газы и пары делают Янган-тау единственным в мире курортом с совершенно оригинальным методом лечения — влажными и сухими паровыми ваннами.
За два десятка лет маленькая здравница обслужила около сорока тысяч больных, страдающих в основном болезнями суставов. Из них 90 процентов или совсем выздоровели, или заметно улучшили свое здоровье.
У подножия горы течет ретивая речка-коротышка Кургазак. И зимой и летом температура ее воды 16,5 градуса тепла. Потому и в январе на ее берегах зеленеют травы. В воде реки Кургазак много родона, что и делает ее целебной.
Тут же рядом бьют сероводородные источники, а чуть подальше их так много, что они образуют сероводородные грязи, лечебные свойства которых общеизвестны.
В этих же местах есть источник, вода которого, как мне рассказывали, очень помогает при глазных заболеваниях.
Янган-тау расположен на северо-востоке от Уфы. А к западу от нее раскинулись главные наши санатории, в основном противотуберкулезные: Юматово, Шафраново, Аксаково, Чехово, Алкино, Глуховская… Эти санатории в годы войны вернули в строй тысячи раненых и больных бойцов. Здесь продолжают вылечиваться многие больные, приехавшие порой из самых далеких уголков страны.
Немало у нас специальных детских санаториев. И мы рады, что наш климат, кумыс, целебные грязи и воды, воздух и солнце помогают ребятам одолеть опасные болезни.
Еще больше в Башкирии домов отдыха.
На 1200 гектаров простирается водная гладь озера Кандры. В спокойный день его вода голубовато-зеленая. В ветреный день по Кандры-кулю катятся огромные и зеленые, как в море, волны.
Три аула расположились вокруг озера. А недавно на его берегу выросли уютные строения базы отдыха «Девон».
А есть еще сосновые боры, живописные излучины рек, горные луга, где проводят свой отдых тысячи людей. Одно место красивее другого, богаче по своим целебным свойствам.
Посмотрите на свой край как следует! Не то в нем главное: лучше он или хуже других. Надо уметь понимать и чувствовать красоту любой земли. Но при всем этом надо знать цену родной стороны: именно здесь ты увидел солнце, здесь впервые вдохнул воздух Земли.
В гостях у бурзянки
Вы уже немножко знакомы с Бурзянским районом.
Он интересен, кроме всего прочего, своим заповедником. Здесь много лося, лисицы, марала, куницы… Местные ученые утверждают, что район занимает первое место по плотности медвежьего населения. И впрямь, стоит проехать каких-нибудь пятьдесят километров, как вам встретятся либо сами медведи, либо люди, которые имели случай час или два назад встретить хозяина здешних лесов: там он задрал на глазах у свинарок свинью, здесь заставил монтера чуть не полдня проторчать на телеграфном столбе, покуда не подоспела помощь…
И все же самым интересным обитателем заповедника является не зверь, не птица, не рыба, а… насекомое.
У этого насекомого мировая известность.
Его просят прислать в Чехословакию, Германию, Канаду…
Зовут его бурзянкой. Это дикая пчела.
Бурзянка чуть ли не на месяц раньше своих домашних сородичей начинает первый облет, а заканчивает сбор меда гораздо позже их. Она собирает много меда, очень неприхотлива, зимостойка.
В общем, изнеженная среднерусская пчела, заполонившая пасеки большей части Евразии, стала бы куда производительнее, войди она в родство с бурзянкой.
Ученые-пчеловоды стремятся привить домашней пчеле ценные качества бурзянской дикарки. Для этого на территории Бурзянского района организован особый, пчелиный, заповедник: 27 000 гектаров южноуральского леса, богатого липой, ивой, кленом и цветами. Настоящее царство!
Так где же хоромы царицы бурзянских лесов?
Местные жители поведали мне немало историй о древнем ремесле башкир — бортничестве. Кстати, древние славяне тоже промышляли этим ремеслом. Оно было делом смелых и умелых людей. Им приходилось взбираться на двадцатиметровую высоту, выдалбливать в дереве дупло — борть, да так, чтобы дерево не засохло и чтобы медведь, куница или дятел не смогли его разрушить. После этого древние пчеловоды приучали пчел к новому жилищу.
Ученый-пчеловод рассказал довольно грустную историю.
— Местные жители вместо обычных ульев содержат бортни, простые улья-колоды. Этим они постепенно уменьшали численность диких пчел в лесу, разлучали их с родной стихией. Бурзянка вынуждена была зимовать не в лесу, а в душном подполе, часто заболевала и теряла свои ценные качества.
Мы с местными жителями постараемся помочь бурзянке снова стать царицей этого края.
Личная жизнь людей, облеченных абсолютной властью, всегда привлекала внимание и вызывала любопытство. На страницах книги — скандальные истории, пикантные подробности, неизвестные эпизоды из частной жизни римских пап, епископов, кардиналов и их окружения со времен святого Петра до наших дней.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Настоящая книга явилась плодом совместного творчества известнейших ученых-кельтологов, Майлза Диллона и Норы Чедвик. Это обобщающий и в некотором роде подытоживающий труд, вместивший все наиболее важные данные и сведения, собранные кельтологией к середине 60-х годов XX века. Наряду с широчайшим охватом материала великим достоинством этой книги является истинно научный подход авторов, основывающих свое изложение только на достоверной и проверенной информации, скрупулезном и тщательном анализе и сопоставлении источников.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
В книге рассматривается время, названное автором «длинным 1894-м годом» Российской империи. Этот период начинается с середины января 1894 г., когда из-за тяжелого заболевания Александр III не мог принимать министерские доклады и наследнику цесаревичу Николаю было поручено ознакомиться с ними, то есть впервые взяться за выполнение этой исключительно царской миссии. Завершается «длинный 1894-й» второй половиной января – началом февраля 1895 г. В те дни, после выступления Николая II 17 января в Зимнем дворце перед депутациями, четко определился неясный прежде его идеологический курс.