Книга Небытия - [37]

1) Небытие абсолютнее бытия в той же мере, в какой субстанция абсолютнее своих состояний;

2) Случайное абсолютно, а закономерное относительно, ибо ни один закон не может предусмотреть всех случаев. Вообще говоря, для случая нет закона. Закон есть только для случаев; 3) Небытие, в котором как в среднем погашаются все противоположности, есть абсолютное этих противоположностей. Вспомним хотя бы нулевую плотность во вселенной;

4) То, что есть – это лишь малая часть того, что есть, что было и что будет, т.е. Небытия;

5) Движущееся тело находится в одной, конечной части пространства, и не находится в другой, бесконечной части пространства; любое тело существует в конечной части пространства и не существует в его бесконечной части;

6) Все возникает на время, а погибает навечно. Возникновение и гибель неравномощны. Коль скоро время не феномен, а существенное свойство бытия, коль скоро все преходяще, то Небытие абсолютно, а бытие относительно. (И, следовательно, конец света неизбежен).

Таким образом, Чанышев считает, что лежащее в основе всего Небытие (пустота) иллюзорно выступает как мир в его кажущемся многообразии. Небытие первично, оно представляет собой нормальное состояние мира, в то время как бытие – всего лишь временное отклонение, форма существования небытия. Небытие небытия есть бытие. Поскольку небытие существует, не существуя, и не существует, существуя, оно есть время. Только небытие может быть и первопричиной и самопричиной: ведь то, что не существует, не нуждается в причине для своего существования. Всё большие скорости, всё более высокие темпы жизни, всё более дальние перемещения в пространстве, – разве это не стремление бытия хотя бы на миг оторваться от небытия?

«Мы все ходим по тонкому льду над океаном небытия. Чем интенсивнее бытие, тем оно более хрупко, тем оно сильнее подвержено гибели», – говорит Чанышев. – «Любовь – это попытка зацепиться за чужое бытие, и тем самым сделать своё бытие более устойчивым». Отсюда берёт начало и любовь к Богу: ведь часто именно перед лицом невыносимых физических и душевных страданий люди обращаются к Богу, пытаясь зацепиться за его вечность.

На эти доводы можно было бы возразить, например, следующим образом: всё преходяще в частных своих проявлениях, а в своих сущностных, то есть, в идеальных основаниях оно вечно. В таком контексте «ничто» можно одновременно рассматривать как «нечто». Может быть, это и есть та самая пустота или нирвана, которая «в позднем буддизме дхармы выступает как мир во всём его многообразии»?

В завершение своего трактата Арсений Чанышев утверждает мужество небытия, представляющее собой мужество абсурда, то есть самоутверждение бытия вопреки факту небытия. Помимо этого, его идеи порождают закономерный вопрос: каким образом изначальное и субстанциональное Небытие могло продуцировать бытие? Сама постановка данного вопроса свидетельствует о том, что, несмотря на провозглашаемый Чанышевым последовательный материалистический подход, его философская концепция и вообще – всякое мужество быть (в том числе и вопреки небытию) – всё это имеет явные или скрытые идеалистические, в том числе и мистические основания. Согласно которым бытие и сопутствующие ему страдания иллюзорны, потому что Небытие есть, а бытия нет.

3). НИЧТО НИЧТОЖИТ.

Ничто– это термин, фиксирующий отсутствие качественной определенности, в отличие от небытия, которое, как уже было сказано, традиционно рассматривается в качестве отсутствия бытия в целом. Иногда Ничто отождествляют с небытием, то есть рассматривают в качестве простого отрицания бытия. Помимо этого, «ничто» имеет дополнительное онтологическое значение, выступая как активное начало отрицания, негативности.

В переносном смысле, понятие «ничто» используется как гипербола умаления значения объекта или явления.

Поскольку всякое сущее есть единство двух аспектов – бытия и сущности, постольку ничто, служащее отрицанием аспекта определенности, выступает одновременно и как отрицание бытия. Но «ничто» не есть «небытие». Анализируя эти понятия, мы видим разные смыслы отрицания. «Ничто» есть отрицание определенности, а небытие есть отрицание существования. Именно поэтому понятие Ничто так часто рассматривается в философской и религиозной мистике как лишённое определённости существование, то есть способно приобретать несвойственный Небытию позитивный смысл. Этот смысл заключается в том, что материальное «ничто» одновременно является духовным «всё».

Так, Платон и неоплатоники, Гегель и другие признавали «ничто» как ключевую категорию онтологии (как бог, бытие, абсолют и другие), отрицая таким образом принцип, согласно которому «из ничего ничто не возникает» (лат. ex nihilo nihil fit).

В другом подходе, который берёт начало в элейской школе древнегреческой философии, «ничто» проистекает из формального отрицания и определяется как формально-логическое понятие. При этом «ничто» обычно отождествляется с небытием. Великий греческий мыслитель Аристотель был убеждён в том, что философия начинается с удивления. Видимо поэтому философы не перестают удивляться жизни, которая дана человеку ради ничего.