Книга Натаниэля - [6]
Господь всё ещё молчал.
– А ты представляешь как тяжело будет людям с нецелым количеством пальцев на руках? Как они будут считать? Что, десятками? Очень мило, десять, двадцать, сто… Да они же будут поголовно сумасшедшими!
XXV
– Ну может ты хоть скажешь, что мы должны делать? – спросил Адам.
– В смысле? – сказал Господь. – Делайте что хотите.
– Ну я не знаю, приоритеты-то обозначь! – воскликнул Адам.
– Да пожалуйста. Секс. Как можно больше секса. Максимум секса. Столько секса, сколько вы сможете вынести. – сказал Господь.
– Э… – сказал Адам. – Секс? Это чтобы размножаться? Плодиться?
– Ну это тоже можно, да. – согласился Господь.
XXVI
– Нет, – твёрдо сказал Господь, – никаких этих ваших «на речке, на речке, на том бережочке». Между. Никаких «на». В Эдем ничего не должно втекать. – Господь открыл «Творение для чайников. Стань Творцом Вселенной За Семь Дней При Помощи Иллюстрированных Примеров!!!" посередине и протянул Натаниэлю. – Видишь, согласно… – Он развернул книгу к себе. – согласно фэн-шуй. Никакой текущей воды.
– А как же рыба, а? – спросил Натаниэль. – Как это рыба в этот твой садик приплывать будет?
– Никак, – сказал Господь, – зачем нам рыба? У нас полно дичи и птицы.
– Но свежая-то вода нужна! – воскликнул Натаниэль. – Засохнет твой Эдем и всё!
– Ты что, глупый? – осведомился Господь, доставая блокнотик. – Вот сюда смотри. Вот Эдем, так? Вот тут озерцо. Из него вытекает речушка, так? А вот уже снаружи она делится на… скажем… Тигр, Евфрат, ну ещё… так… Фисон и Гихон. И всё это вот так вот… – Господь неровно нарисовал квадрат. – Вот оно вот так вот огибает Эдем. И всё водоснабжает.
– Дражайший, – сказал Натаниэль, – мелиоратор из Тебя никакой. Поверь мне. Вот эти твои реки – они далеко друг от друга. И они никак не вытекают из ручейка.
– Давай сам дальше, а? – сказал Господь, выдирая листок из блокнота и вручая его Натаниэлю. – Кто тут в конце концов Хитрая И Лживая Тварь? Придумай что-нибудь, вперёд!
XXVII
– Нет, это на самом деле хорошо, – сказал Господь, отходя немного и критически осматривая Свет и Тьму. – очень даже неплохо.
– На самом деле лучше, чем могло бы быть. – сказал Он ещё через некоторое время.
Он открыл Книгу и сверился с иллюстрацией.
– Смотри-ка, и читать намного удобнее. И вообще… – сказал Он задумчиво.
– Да, это хорошо, это Я неплохо сделал. – сказал Он довольно. – Вот могу же, когда хочу.
– Нет, серьёзно, намного лучше, чем казалось, – сказал Он, – очень, очень недурственно.
– Всё-таки есть в этом всём бардаке приятные вещицы, – сказал Он, – действительно качественные вещи, понимаете.
– И весь этот беспредел, – сказал Он, – это только подчёркивает, понимаешь, оттеняет. Оттеняет работу настоящего Мастера.
Господь поцеловал собственные пальцы.
– Нет, правда, очень хорошо. И такая тонкая… знаете ли… игра светотени…
XXVIII
– Смотри, – сказал Господь, показывая Адаму раскрытую ладонь, – во-первых, обрати внимание как удобно противопоставлен большой палец. Ты можешь хватать что-нибудь – вот так. Сильно. И удерживать. Вот например, палку. Или какую-нибудь рукоятку. На меня смотри, пожалуйста. Во-вторых, видишь – все пальцы разной длины, они могут служить измерителями. Кроме того, они длинные, гибкие, видишь – сколько суставов? Вот так гнутся… Вот так… И ты можешь загибать их по отдельности, понимаешь? Один, два… Очень удобно для счета… Ну, почти удобно. Не отвлекайся. Очень удобный инструмент, рука, понимаешь? Много степеней свободы, регулируемая степень сжатия, богатая обратная связь. И их две. Можно делать два дела одновременно. И что-то тонкое, знаешь, вычищать шкуры или играть на пианино. И что-то, требующее силы. Подтягиваться, к примеру. Хватать и не отпускать. Отпусти, пожалуйста. Отпусти. Молодец. А теперь посмотри на соотношение длины среднего и указательного пальца – с помощью этого соотношения можно всегда помнить некоторые очень важные константы…
Адам сунул указательный палец в нос.
– Ты заметил? – обрадовался Господь. – Это был Мой маленький сюрприз. Я его оставил напоследок. Только не грызи пока ногти, тут есть пара мелких недоделок.
XXIX
– И что это такое? – спросил Бог.
– Инквизиция, – сказал Натаниэль, – во славу Твою, разумеется.
– И зачем? – спросил Бог. – Я им что, это велел делать? Это что, они так понимают «хорошо прожаривайте мясо, иначе не избежать паразитов»? Это как они «мойте руки перед едой» превратили в такое?
Натаниэль пожал плечами. Последние пять тысяч лет он в основном вздыхал и пожимал плечами, и делал это уже просто мастерски.
– По-моему, ты опять им мозги запудрил. – сказал Господь с подозрением. – Почему индусы мёртвых сжигают, а эти – живых?
– Вообще индусы тоже живых женщин сжигают, вместе с мёртвыми мужьями… – сказал Натаниэль неосторожно.
Бог схватился за голову.
– Ну ты даёшь! – воскликнул он. – А кого эскимосы сжигают, а? В общем, надо было тебя кинуть на другой участок работ.
– Это на какой это? – спросил Натаниэль. – Сперва Сатана то, Сатана сё, Отец Лжи подай, Отец Лжи принеси, про Добро и Зло объясни, а теперь всё не по нам?
– Да. – сказал Господь. – Именно так.
Натаниэль обиженно молчал.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.