Книга магии - [21]

Прошептав молитву, я вытащила справочник. «Кролик» привалился к сказкам. Я унесла книжку на кухню, тихо прикрыв за собой дверь, села за стол – нужно было выждать немного времени, не слишком долго. Я отчетливо вспомнила, как книга «Записки о Галльской войне» Гая Юлия Цезаря просвистела через всю комнату и ударилась о стену так, что корешок лопнул. Встала. Черт, ходить не могу. Ждать тоже. Магия не любит, когда от нее чего-то ждут. Я сделала себе бутерброд: бекон, салат, помидор, пара ломтиков сыра. Водрузила еду на стол и заварила чаю. Я поставила чашку с блюдцем, старательно делая вид, что совсем позабыла о книге, и села пить чай. Пришел Купер и попросил кусочек бекона. Кушай, милый, не жалко. Он уселся на стол и составлял мне компанию до тех пор, пока я не услышала вожделенный звук: глухой стук падающей книги.

Я осторожно прокралась в библиотеку, быстро вернула на место справочник и склонилась над упавшим томом. Сборник афоризмов Бартлетта. Да уж, кажется, придется поломать голову. Я опустилась на колени рядом с книгой, делая вид, что смотрю вообще в другую сторону, потом быстрым взглядом «сфотографировала» открывшуюся страницу.

«Противоположность любви – не ненависть, а безразличие»: Эли Визель. Вот оно! Я вложила закладку Селмы в томик в знак благодарности и осторожно поставила его на полку. Таааак… Это меняет дело. Теперь мне нужно найти игрушку, к которой хозяин был совершенно безразличен. Безразличен, как я понимаю, не в смысле «это не мое, я с Барби не играю», осознанно безразличен. И я понимала, что это значит.

У моей мамы была сводная старшая сестра. Звали ее Тереза. Они никогда не встречались. Но похоже, она считала, что сестры, даже не знавшие друг друга, все-таки родня, потому что дважды вторгалась в мою жизнь. Когда мне исполнилось восемь, спустя несколько лет после смерти мамы, Тереза позвонила папе и дедушке, сказав, что будет в Такоме и хочет меня увидеть. Так я узнала о ее существовании. Все жутко стеснялись, она не притронулась к обеду, который мы для нее приготовили, но предложила свою помощь папе и дедушке, «когда придет время», обучить меня всяким «женским штучкам».

Потом она исчезла, но два года подряд присылала мне подарки ко дню рождения, которые обычно опаздывали на месяц. Сначала пришел пакет с игрушками Beany Babes – дешевая подделка, которую бесплатно кладут в «Макдоналдсе» в «Хэппи милз», а вовсе не их коллекционные сестрички. Потом книжка про Нэнси Дрю. Книжку я благополучно сдала в букинистический магазин, выгодно обменяв ее на несколько выпусков серии про Дока Сэвиджа. Но эти куклы из «Макдоналдса»… Я нахмурилась. Нужно ли хранить такую ерунду? Если только, как говоривал папа, в коробке под названием «На всякий случай», чтобы подарить или кому-нибудь так отдать. Все-таки вещи новые – мало ли, могли кому-то пригодиться, но для нас они были бесполезны. Как пятое колесо в телеге. «Нужны как собаке пятая нога», – говаривал дедушка. Кофейник – френч-пресс или дешевая подставка для айпада, которого у меня никогда не было. Носки – длинные, до колена, для подарков на Рождество. Друзья дарят нам такое годами, а мы при случае передариваем.

Коробка «На всякий случай» хранилась у меня глубоко в шкафу во второй спальне, закрывая, вместе с другими коробками, вход в тайник. Я вытащила ее на свет божий и принялась за поиски. Вот набор носков с нарисованными кошками и собаками, под ним – упаковка со щипцами для завивки волос. Завтра же отнесу весь этот хлам в благотворительный магазин! Но, копая глубже, я обнаружила пакет с Beany Babes. Я увидела розового бегемота, вытащила его и хорошенько рассмотрела. На нем висела этикетка производителя: мне старательно объяснили, что это именно бегемот, а не кто-то там еще. Понять самостоятельно, что изображает бесформенный розовый пузырь, наполненный пластиковыми шариками, было невозможно. Я, прищурившись, пригляделась к уродцу. Нравится мне эта штука или нет? Жалко ли его или обидно оттого, что я получила такой подарок? Ничего подобного. Он был мне безразличен, как я своей тетке.

Я выставила ящик с «чужими» сокровищами в коридор, чтобы снести их вниз. Бегемот был маленький, с мой кулак. Хватит ли этого безразличия, чтобы уничтожить пожирательницу игрушек? Что ж, узнать можно только одним способом. Теперь передо мной стояла еще одна задача: доставка. Как скормить игрушку нашей даме?

У меня зазвонил телефон. Мобильник. Телефон на стене служил для деловых разговоров, а по мобильному мог позвонить либо друг, либо рекламщик. Номер был незнакомый, и отвечать я не стала. Но мне оставили сообщение, и, прослушав его, я тут же перезвонила Фарки.

– Сегодня вечером я должен ей что‐нибудь принести. Так она приказала. Не то, говорит, позвоню в полицию и скажу, что ты продавал наркоту перед торговым центром.

– Вот как?

Молчание.

– Селтси, она угрожала мне полицией, но, я боюсь… все гораздо хуже, – он перевел дыхание, – потому что у нее моя футболка.

Бывает время для размышлений и время для действий. Так говорил мой отец. Помню, как он закрыл собой незнакомого подростка, и пуля, предназначенная тому, попала в ногу отцу. Он так и не избавился от хромоты. Но я никогда не слышала, чтобы он об этом сожалел.