Книга крови - [17]

Изида прислонилась к перилам, переводя дух. Книга в груди ощущалась как водоворот, засасывавший в себя все силы, которыми она располагала. Даже наклон через перила дался ей с трудом, и, увидев внизу, в центре зала, мешанину вспышек и букв, она не смогла распознать в ней ни Дункана, ни последнюю книжную крысу – только два тёмных силуэта в пылу сражения.

«Нужно помочь ему», – подумала Изида.

В следующий момент её пронзила мысль об Абсолоновой книге в сумке Дункана, и её чувства по отношению к нему снова сменились непреодолимым желанием отобрать у него книгу. С этим желанием невозможно было бороться. Она не могла допустить, чтобы с Дунканом что-то случилось, – чтобы он сгорел, как сгорели оба её противника, – тогда книга сгорела бы вместе с ним. С воплем Изида вновь перемахнула через перила.

Приземлившись на пол, она вызвала сплошную стену трепещущих молний – стену библиомантической энергии. Хотя оставшаяся в живых крыса и видела, какая судьба постигла её товарок, она не сдавалась. Была ли это месть, глупость, упрямство или злоба, так или иначе животное не отпрыгнуло в страхе в укрытие, когда Изида, пройдя сквозь мерцающее пламя целой и невредимой, пришла на помощь Дункану. Она чувствовала, в каком углу его сумки лежала Абсолонова книга, неудержимо притягивавшая её к себе.

Крыса испускала ударные волны во все направления – быстрее, чем два других противника Изиды до этого. Звериная внешность была обманчива. Тварь, несомненно, по праву носила имя книжной крысы: должно быть, она прочла тысячи книг, чтобы заполучить то необычайное могущество, которым располагала.

На мгновение перед внутренним взором экслибры предстала совершенно другая картина: крыса, склонившаяся над раскрытой книгой в ярком свете настольной лампы, может быть, где-то в Либрополисе, за спиной – ряды книжных корешков, коготь скользит по строчкам, угольно-чёрные глазки глотают информацию слово за словом. Да, эта тварь была способна на хладнокровное убийство, однако, будучи библиомантом, она, должно быть, страстно любила читать.

Изида умертвила крысу одним ударом, который пронзил горбатое туловище и смял его, как мы сминаем бумажный шарик между указательным и большим пальцами.

Молнии отгорели и погасли, буквы побледнели. Изида нашла взглядом Дункана. Он стоял нагнувшись вперёд, оперев руки на колени и дрожа всем телом.

– Дай мне книгу! – сказала она.

Спутанные волосы практически полностью закрывали лицо Дункана, и Изида была рада, что ей не приходится смотреть ему в глаза.

– Дай – или я возьму её сама!

Глава шестая

Выходя из разрушенного временем корабельного салона и следуя за светящимся шаром, освещавшим им путь в коридор, Фурия видела всё новые и новые ряды пустых книжных полок, множество полуразложившихся книг на полу и даже останки существ, которые, вероятно, когда-то были птичками-оригами. Библиомантика на борту «Флёр» была искоренена подчистую, и тем не менее в воздухе по-прежнему ощущалось словно бы её дальнее эхо. Фурия не знала, было ли это самовнушением или глубоко внутри корабля правда что-то ещё теплилось.

Спустя несколько минут, в течение которых Фурия и Зибенштерн молча следовали через анфилады комнат, взбирались по скользким лестницам и пересекали холлы, казавшиеся бесконечными, она наконец вспомнила, откуда ей было знакомо это чувство, – она уже испытывала его в замке на Рейне, когда-то принадлежавшем Розенкрейцам, в нынешнем замке семейства Химмель. Замок пробудился к жизни, когда распознал, откуда Фурия родом. Стены замка помогли девочке в сражении с Рашелью и Файтом: они транслировали ей библиомантическую энергию её далёких предков – правда, с неоднозначным результатом.

– Этот корабль жив, – произнесла Фурия.

– Я на это и надеялся.

– Ты что, не ощущаешь этого?

– Я уже давно не библиомант, Фурия. Кроме того, дело скорее в том, что корабль ощущает тебя. Твой дед Кассий был в числе строителей корабля, вероятно, поэтому «Флёр» может распознавать отпрысков семейства Ферфакс, если встретится с ними. Или отпрысков семейства Розенкрейцев – это вопрос терминологии.

– Разве Федра не пыталась разбудить корабль? Она же праматерь библиомантики. Если у кого-то хватит на это сил, то в первую очередь у неё.

– Федра! – Зибенштерн пренебрежительно фыркнул. – У неё нет ни капельки библиомантической силы.

Фурия остановилась:

– Что?

– Пойдём дальше. Я всё тебе расскажу.

Они снова принялись взбираться по лестнице, покрытой коркой грязи. Светящийся шар над головой Фурии отбрасывал на ступеньки их зигзагообразные тени и освещал переливающиеся пятна плесени на стенах.

– Федра не та, за кого ты её принимаешь, – сказал Зибенштерн, когда они достигли верхней площадки лестницы и свернули в короткий коридор. – Она, несомненно, впечатляющая и сильная личность. Ей удалось объединить под своим командованием тысячи чернильных поганок и вести войну, о которой по сей день говорит весь мир библиомантики. Она привлекла в свои ряды несколько могущественных библиомантов и несколько моих экслибров, даже если сейчас у неё остался только один из них. Однако, – подчеркнул он, взяв паузу, – сама она библиомантом не является. И уж конечно она не праматерь библиомантики.