Книга Кораблей. Чародеи - [114]

Хельга вздрогнула и испуганно подняла глаза на Торуса.

— Сутки на магию? — прошептала она. — Ты что, напортачил?

— Какие еще сутки? — изумленно повернулся к советнице Элвин. — Она не может ждать сутки! Она просто криком изойдет!

Эйп Леденваль недоуменно поднял брови и устало потер рукой бледный лоб. — Все идет, как через… То есть, я хотел сказать, что постараюсь помочь. Поступим так. Мы с вами, молодой человек, отправимся в покои старшего князя, а в это время моя дорогая невеста побудет с Талькой и попытается ее успокоить. Женщины, мой друг, — Торус по-отечески объял рукой плечи Элвина и назидательно воздел палец вверх, — справляются с такими делами намного успешнее. Подождите меня здесь, я провожу леди Олл туда, где томится несчастная.

Легат ухватил Хельгу под руку и поспешно потянул ее к лестнице.

— Котик, я не знаю, ты хоть очаруй, хоть прибей, но заткни, наконец, эту менестрельку! — отчаянно прошептал он советнице в ухо. — А я постараюсь убрать с дороги этого ее всегда некстати появляющегося рыцаря.

— Прибивать мы никого не будем, — леди Блэкмунд возмущенно и строго посмотрела на спутника, — совершенно ни к чему делать свое положение еще более сложным. Я попытаюсь ее уговорить.

Охранник покоев, в которых заперли Сандру Тальку, выглядел неважно. То ли зубами мучался — хотя, вспомнила советница, элвилин практически не болеют, — то ли просто острый слух его изнемогал от возмущенных воплей, от которых не могла спасти даже массивная дубовая дверь.

— Негодяи! Душегубы! — неслось из комнаты. — Вы еще ответите за свои злодеяния!

От высокого, звеневшего, точно натянутые тетивы сотен луков, голоса закладывало уши, а стены вокруг начинали слегка расплываться, точно наползали друг на друга несколько похожих картинок. Хельга поморгала, отгоняя неприятное видение, и скорбно вздохнула. Грядущее общение с обладательницей такого пронзительного таланта советницу не слишком радовало.

Стражник, увидев Торуса, расправил плечи, вид напустил на себя молодцеватый и вытянулся, лихо стукнув алебардой по каменному полу.

— Что здесь происходит? — чуть капризно спросил Торус звонким голосом сводного братца. Вопли за дверью тотчас стихли, и охранник громко выдохнул:

— Возмущение здесь происходит, князь Сианн, вызванное несдержанностью натуры.

— Чего же ей надо? Натуре этой?

— Да поди ж ее разбери, — караульный искоса глянул на Хельгу, — женщины, мой князь… существа странные. Кричит вот, что когда станет вашей супругой, то меня, к примеру, отправит жить в Сатвер.

— Как интересно, — прищурилась советница и, скрестив руки на груди, раздраженно застучала пальцами по плечам. — Что за странные у нее фантазии?

— Не могу знать, леди, — ухмыльнулся, было, охранник, однако, под грозным взглядом Торуса, снова выпрямился и сурово свел брови к переносице.

— Флора, — эйп Леденваль галантно приложился к запястью Хельги, и глаза его неожиданно весело сверкнули. — Я думаю, что ты сможешь выяснить это самостоятельно, а заодно успокоишь девушку перед тем, как ее поведут на допрос к отцу.

Он коротко кивнул охраннику:

— Открывай. И, знаешь, я бы искренне посоветовал тебе не вмешиваться, когда дамы улаживают между собой недоразумения… Дорогая, я жду тебя в библиотеке, — бросил он советнице через плечо и, хохотнув, двинулся прочь. Хельга проводила легата убийственным взглядом и, раздраженно дернув острым плечиком, вошла в предупредительно распахнутую перед нею дверь.

Сандра сидела на полу посреди комнаты, окруженная со всех сторон золотом дивного широкого ковра. Глядя на плавно переливающиеся осенние краски и нереальную длину ворса, в котором, точно в траве, утопали скрещенные ноги лютнистки, советница подумала, что изготовление сей изысканной вещицы не обошлось без филигранной магии столичных мастеров самого высокого уровня. Облаченная в зеленое Талька среди этого великолепия и сама казалась слетевшим с ветки листом, неизвестно как не растерявшим летнюю свежесть. Подняв в потолок зеленые кошачьи глазищи, рыжая старательно перебирала пальцами струны, точно и не она заставляла только что стражника корчиться в муках, и негромко мурлыкала что-то себе под нос. Леди Блэкмунд была знакома эта мелодия — она звучала в одном из новых спектаклей ОБТ и этим летом в столице была весьма популярной. Назвалась печальная баллада то ли «Голубые шоссы», то ли «Красные фалды».

— Это что же, ваша музыка? — поинтересовалась Хельга, окидывая взглядом комнату, ну никак не походящую на жилище бедного менестреля. Висящие по стенам шикарные гобелены со сценами соколиной охоты, тонкий шелк зеленого балдахина над высокой кроватью, серебряная посуда, изящной работы резные шкатулки и прочие предметы обстановки говорили скорее о том, что обитала в покоях юная принцесса.

— Почти, — коротко и не слишком понятно сказала рыжая и, ударив рукой по струнам, отчего лютня сухо дзынькнула, весьма дерзко посмотрела в глаза Хельге. — А вы что, еще не уехали, леди Олл?

— А я должна? — Хельга подняла бровь и без приглашения уселась в широкое кресло, обтянутое золотисто-рыжим бархатом.

— Ну, я полагаю, поскольку теперь многое изменилось, вам тут больше делать нечего, — Сандра усмехнулась, и снова начала меланхолично перебирать струны.