Книга катастроф. Чудеса мира в восточных космографиях - [4]
(Ибн ал-Араби. Путы для готовящегося вскочить, с. 119).
Универсум сотворен божественной волей Аллаха, чье могущество безмерно. Если смотреть на мир с этой точки зрения, то нет необходимости объяснять чудеса. Их можно принимать как данность или отказать им в существовании. Тем интереснее случаи опытной проверки средневековыми учеными некоторых широко известных заблуждений. Ученый и естествоиспытатель ал-Бируни доказал на опыте безосновательность утверждений о том, что змеи лишаются зрения, увидев изумруд. По его же инициативе в присутствии заинтересованной стороны был проведен эксперимент с магическим камнем, вызывающим дождь. Дождя не было. Известна саркастическая реакция ал-Бируни на утверждения авторов космографии, полагавших, что при загрязнении священных источников непременно возникают бури.
Важно отметить и следующее обстоятельство. Объяснять средневековые чудеса с нынешних естественнонаучных позиций не стоит по двум причинам. Во-первых, как правило, мы не знаем, о чем собственно идет речь в тех или иных сюжетах, и рискуем метафизические явления рассматривать как физические; во-вторых, мы не можем повторить эти опыты. Иными словами, большая часть сюжетов, рассматриваемых в этой книге, первоначально не являлась герметическими текстами, но стала таковой для нас, ибо утрачен исторический и психологический контекст. Мы не знаем, кто, кому и с какой целью передавал те или иные сообщения. Мы выступаем в роли получателей сведений, затерянных во времени и пространстве. Читая средневековые космографии, мы обретаем иллюзию диалога, но у нас нет никаких шансов убедиться в адекватности нашего восприятия. Как правило, мы не знаем об отношении современников к явлениям, описанным в космографиях. Если же они высказывают свое мнение, то обычно это скептическая позиция. На фоне литературы о чудесах мира поразительно выглядят записки мусульманских паломников, в которых вообще нет ни слова о природных чудесах. Счастливым исключением является «Сафар-наме» Насира-и Хусрау.
Возникает искушение заняться интерпретациями природных загадок, описанных в книгах средневековых путешественников. Кажущаяся легкость этих занятий погубила не одну научную репутацию и не дает покоя мистификаторам и любителям сенсаций. Нет особого смысла прислушиваться и к тем исследователям, которые демонстрируют в своих трудах набор добродетелей современного ученого: скептицизм по отношению к легендам и мифам, некоторую способность к индукции и крайнюю степень благоразумия. Не отказывая себе в удовольствии интерпретаций, мы займемся более продуктивными вещами и попробуем воссоздать атмосферу средневековых диалогов о чудесах мира. Необходимые материалы для этого имеются. В первую очередь речь идет о книге Бузурга ибн Шахрияра «Чудеса Индии» (X в.), за ней следуют «Собрание сведений для познания драгоценностей» ал-Бируни (XI в.), «Книга чудес» Наджиба Хамадани (XII в.), персидская космография «Чудеса мира» (XIII в.), «Книга о разнообразии мира» Марко Поло (нач. XIV в.), трактат египетского историка ас-Суйути (XV в.) о землетрясениях.
Представим мысленно четыре фигуры — составителя космографии, мистика, путешественника и экспериментатора — и организуем между ними воображаемый диалог. Предмет диалога — катастрофы, аномалии, природные загадки и удивительные свойства зверей. Каждый из участников пользуется своим языком и осваивает особую культурную сферу. В диалог вступают и другие персонажи: астрологи и предсказатели, занимавшие важные позиции при правителях, будь то хорезм-шахи или монгольские ханы; историки как свидетели многих загадочных происшествий; сочинители трактатов; философы, врачи, правители провинций. Изолированность этих фигур не исключает их культурную взаимосвязь друг с другом, поскольку результаты их деятельности отражены в текстах. Если филолог хранит и передает традицию, то путешественник, опираясь на свои наблюдения, привносит нечто новое в нее, а экспериментатор подвергает сомнению или критическому анализу расхожие мнения. Эту идеальную картину можно обнаружить во многих средневековых обществах. Сосуществование научных и псевдонаучных сочинений, философских и религиозных трактатов, записок путешественников и книг по медицине определяет в тот или иной исторический момент параметры культурной матрицы, сигнализируя о ее неоднородности.
Неоднородность культурного пространства объясняется доминированием влиятельных групп с взаимно противоположными интересами. Как результат, существует одновременно несколько картин мира, а вовсе не одна. Для единства социума важна единая картина мира, но для выживания социума необходимо наличие альтернативных картин. Они позволяют моделировать ситуации выхода из катастроф (при землетрясениях, цунами, аномальных колебаниях климата, пандемиях, вторжениях саранчи и т. п.).
В средневековых сообществах имелись специализированные группы, в чьи обязанности входил запуск сценариев восстановления коллективного психического равновесия, нарушенного катастрофами. Следует признать достаточно сложной структуру средневекового сообщества, поддерживавшего баланс между культурным и природным пространством с помощью неких практик, механизм действия которых до конца неясен. В частности, речь идет о магических ритуалах, которые принимались большинством и были предметом критики со стороны меньшинства. Был и остается открытым вопрос о восприятии катастроф и загадочных феноменов, о защитных механизмах и культурных фильтрах, распределяющих информацию по разным социальным уровням. Очевидно, что информация, которая анализировалась придворными астрологами, существенно отличалась от общедоступной информации.
Была ли Золотая Орда исламским государством? На этот вопрос существует два взаимоисключающих ответа. В центре внимания исследования историка А. Г. Юрченко фигура хана Узбека, который, согласно агиографической традиции, объявил ислам государственной религией Золотой Орды. Однако если заняться расследованием хотя бы трех сюжетов (о сути праздника, который отметил хан Узбек в июне 1334 г.; о женитьбе Узбека на одной из жен своего отца; о значении золотого полумесяца над дворцом хана), то, как полагает исследователь, мы увидим имперские структуры повседневности, неподверженные предписаниям ислама.
Средневековые мусульманские дипломаты сообщают о том, что Берке, правитель кочевого государства, известного в истории как Золотая Орда, принял ислам. Означало ли это, что победоносная доктрина Вечного Неба уступила без боя место вере в Аллаха? Как на деле выглядело обращение Берке? Как к этой новости отнеслись уйгуры-несториане, управлявшие делопроизводством в Орде, китайские советники, буддисты и кочевая аристократия. Куда подевались шаманы, предсказатели и прочие маги? Автор исследования А. Г. Юрченко полагает, что мусульманские наблюдатели отредактировали историю Берке.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.