Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть III. Вниз по кроличьей норе - [3]

Маме очень не понравилась такая неопределенность, и она сказала, что сама пойдет с Фурманом к врачу и постарается все выяснить.

В назначенный день они долго блуждали в поисках нужного им кабинета по унылым коридорам какой-то то ли поликлиники, то ли больницы, соединенной запутанными переходами с несколькими другими зданиями. Они уже сильно опаздывали, но все, кого они спрашивали, только недоуменно пожимали плечами. Наконец таинственный кабинет под номером 43а все же нашелся на первом этаже. Пока психиатр беседовал с мамой (что заняло намного больше времени, чем беседа папы с его другом), Фурман сидел в маленьком закутке с голыми стенами и смотрел через высокое окно во двор, где ничего не происходило, не считая бессмысленной суеты нескольких голубей и воробьев вокруг какой-то выдуманной крошки.

Врач – тоже мужчина, но помоложе и пожестче, чем папин друг, – и самого Фурмана расспрашивал более подробно: про историю с Мерзоном, про кризис в отношениях со школьными друзьями, про обстановку в семье и про то, какие у него планы на будущее… Потом он снова говорил о чем-то с мамой. Однако итог оказался тем же самым: случай непростой, следует показаться специалисту по подростковому возрасту.

И маму, и Фурмана этот визит очень утомил. Видимо, мама все еще рассчитывала на быстрый успех: симулянта разоблачают, и после этого все встает на понятные рельсы. А вместо этого они завязли в каком-то болоте…

Попасть к специалисту оказалось чрезвычайно сложно. К тому же и угнездился он где-то у черта на куличках. Выйдя из метро на станции «Ленинский проспект», по соседству с которой угрожающе вздымалась целая грибница гигантских дымящихся труб, нужно было пройти по мосту над железнодорожными путями, пересечь улицу с трамвайной линией, миновать заводские склады, тянувшиеся вдоль железной дороги, и по узкой, уходящей в горку дороге углубиться в странный тихий микрорайон, состоявший из крашеных кирпичных пятиэтажек и двухэтажных бараков. Единственная улочка вскоре упиралась в железные ворота с вывеской «Городской детский психоневрологический диспансер № 6 со стационаром».

За воротами начиналась прямая асфальтовая аллея. Большинство входивших с детьми сразу сворачивали налево – к длинному трехэтажному зданию, и Фурман с мамой тоже пошли туда, но выяснилось, что им нужно в другое здание, дальше по аллее. Слева за деревьями виднелись какие-то небольшие домики, а справа торцом к аллее стояло несколько блочных корпусов серо-изумрудного цвета с рядами зарешеченных окон. Фурман вздрогнул, когда внезапно увидел эту подробность… К счастью, им с мамой нужно было не туда, а в один из особнячков.

Внутри пришлось ждать – у врача был обеденный перерыв. Фурман достал предусмотрительно захваченную книжку, но вокруг было слишком много буйной малышни в сопровождении нервных родителей. Если присмотреться, у каждого из детей, даже у самых спокойных и симпатичных, можно было заметить какую-нибудь болезненную странность во внешнем виде или в поведении…

Психиатр с армянской фамилией оказался молодой женщиной – черноволосой, кругленькой и агрессивно бодрой. Увы, когда дошла очередь до Фурмана, все пошло по знакомому сценарию – от постукиваний молоточком и щупанья ладоней до стандартного набора вопросов. Поскучнев, он вяло повторил свои истории. А не было ли у него еще каких-то неприятностей или серьезных огорчений за последние год-два? Он растерянно задумался: год-два – большой срок… Твоя мама мне говорила, нетерпеливо уточнила она, что ты собирал коллекцию железной дороги, а потом с нею что-то случилось, – я, правда, не поняла, что именно, – но мама сказала, что ты очень переживал. Если тебе не трудно, расскажи мне поподробнее, что там произошло, мне это очень интересно. Ах это, удивился Фурман. Ну да…

Наконец маму с Фурманом пригласили войти вместе. Оба волновались и злились друг на друга. Совершенно неожиданно врач предложила положить Фурмана в стационар, то есть в больницу. Ненадолго – всего на две-три недели, для более тщательного обследования, которое невозможно провести в амбулаторных условиях. В любом случае такое обследование необходимо, и чем скорее оно будет начато, тем лучше, поскольку Сашино состояние этого требует. Нет-нет, не пугайтесь, ничего страшного с ним не происходит! Но я же вижу, что ему нелегко, у него ведь все на лице написано… Безусловно, у вас будет время подумать, прежде чем принять решение. Но лучше сделать так, как я говорю. Вам просто сказочно повезло, что я вообще могу сделать такое предложение: обычно попасть к нам в больницу невозможно, люди записываются на год вперед. Но у нас есть экспериментальное отделение, и я буквально перед вашим приходом узнала, что там освободилось одно место. Я вам скажу без всякой рекламы: в этом отделении работают великолепные детские специалисты, лучше в нашей стране вы просто не найдете. И ребятишки там как раз твоего возраста… Фурман с мрачной наглостью спросил, есть ли там решетки на окнах. А, так вот что тебя встревожило – ты увидел решетки на большом здании! Я тебя понимаю. Но, чтоб ты знал, дорогой мой, – там у нас лежат такие больные, для которых эти решетки – самая элементарная необходимость, причем прежде всего с точки зрения их же собственной безопасности. Если не верите, могу вас сводить туда на экскурсию. Не хотите? И правильно, а то там такого можно насмотреться, что потом вообще не заснешь. Но экспериментальное отделение представляет собой нечто совершенно особенное: оно находится в отдельном маленьком доме, на отдельной закрытой территории с большим садом, и никаких решеток на окнах. Более того, у них там так называемый свободный режим, и на выходные детей обычно отпускают домой. Если вас это беспокоит: тяжелых больных мы туда вообще не направляем. В основном там лежат детки с заиканием и с разными пограничными состояниями – короче говоря, с такими же проблемами, как у вас. Некоторые из них находятся здесь по полгода и даже больше. Но когда приходит время выписываться, многие просят оставить их – так им хорошо в этом отделении. Кстати, у нас при больнице есть своя школа – очень неплохая, со своими учителями, которые знают проблемы детей и относятся к ним очень внимательно и по-доброму. Так что если Саша захочет… Всё, молчу, я уже всё поняла, это – только по желанию. Тем более что и учиться-то осталось всего ничего. Ну вообще, ты там будешь просто отдыхать, как в санатории… Эх, мне бы самой всё бросить и тоже залечь на недельку-другую в какое-нибудь тихое место…