Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае - [14]
Заключительные картины краха евнуха Вэя изображаются в романах довольно своеобразно. В последних главах приводятся тексты обличительных петиций чиновников с мест на имя государя, в которых они перечисляют злодеяния евнуха. Вслед за историческими хрониками авторы обоих романов перечисляют имена участников этой последней кампании против Вэй Чжунсяня: прокурор-инспектор столичной прокуратуры Ян, прокурор-инспектор провинции Юньнань и т. д. В их докладных трону подробно говорится о недостойном поведении евнуха Вэя и присных: попытках узурпации власти (они «давно занимаются обманом и незаконным захватом власти на местах»), «неверности и отсутствии сыновней почтительности» и т. д. Советник Управы Общих дел Ян Шаочжэнь свою петицию трону озаглавил: «По делу о том, как большой изменник замыслил бунт, следы коего уже обнаружены, однако многочисленные злодеяния и замыслы мятежа еще не пресечены, посему надобно покарать главаря и изгнать его последователей. К сему петиция»[41]. Или бумага чиновника Уголовного ведомства Гуна: «По делу о разоблачении изменника, обманывавшего государя и позорящего Отчизну. Милостиво просим свершить праведный суд и создать новое, осиянное светом правление. К сему…» Многие названия петиций и тексты воспроизводят реальные документы эпохи, что говорит о хорошем знании авторами обстановки. Подобные тексты, конечно, создают картину исторической достоверности, хотя нельзя забывать, что они в то же время являются и плодом авторской фантазии. Особенно отчетливо эта особенность видна в романе «Чудовище Тао-у», где сцены обличения преступлений евнуха даны с исключительными подробностями, сочетающимися с художественной выдумкой. Скажем, в одном месте говорится о жалобе столичного прокурора Ян Ляня, в которой он подробнейшим образом излагает двадцать четыре злодеяния евнуха Вэя, не упуская из виду ни малейшей подробности и разъясняя предысторию карьеры евнуха, в свое время бывшего городским улаем-бездельником. Вот некоторые примеры его петиции двору: «С тех пор, как Чжунсянь узурпировал власть, появилось множество государевых постановлений, однако никому так и не удалось отличить настоящее от фальшивого, из-за чего чиновники соединялись в группы по три-пять человек, устраивали крикливый шум в зале, где обсуждались дела правления, в результате чего приходилось вмешиваться вельможам Кабинета. Все это разрушало дела правления наших предков, существующего уже два столетия. Сие есть первое преступление!»[42]. Ян Лянь пишет, что Вэй изводил честных вельмож, «чистых, как журавли», и запретил присутствовать на аудиенциях чиновникам «с истиной на лице». Упоминает он и о связи евнуха с кормилицей-фавориткой Кэ и т. д.
Указ государя о снятии евнуха с постов недавно всесильный вельможа воспринял болезненно. В романе «Чудовище Тао-у» хорошо показано психологическое состояние вельможи в минуты приближающегося краха. «Получив высочайший указ, Вэй Чжунсянь в панике принялся собирать свои богатства: золото, серебро, драгоценные каменья, хранившиеся у него в имении, и складывать их на телеги, коих оказалось свыше сорока, а запряжены они были несколькими десятками крепких коней, специально выращенных в его усадьбе. Для охраны богатств он отобрал несколько десятков удалых молодцов, вооруженных короткими мечами и луками. Остальные богатства, которые не смог взять с собой, он распределил среди близких ему евнухов, а часть отправил в подарок кое-кому из вельможной знати». Автор подробно изображает картину проводов. Он пишет об искренней скорби приближенных, страхе других («Даже подарков своих не прислали. Вот такие-то людские нравы!» — замечает автор), необузданной радости третьих («Даже малые дети швыряли камнями в паланкин, в коем он ехал»).
В восточной части от храма Чэнгуандянь растет можжевельник, посаженный еще в династию Цзинь. Его высота 20 метров, возраст 800 лет.
Картина гибели евнуха (его самоубийства), как ни странно, в обоих романах изображена довольно скромно, но показана весьма правдиво. В обоих произведениях действие происходит на постоялом дворе, где евнуха застает указ императора. В романе «Два сна» мы читаем: «Ли Чаоцинь (приближенный евнуха. — Д.В.), стоявший рядом, сказал:
— Почтенный батюшка (в тексте: „лаоцзун“ — своего рода старейшина клана, предок)! Не стоит так тревожиться; Указ государя отсылает вас в Фэнъян, значит, надобно туда ехать, а там посмотрим, что будем делать дальше! — он застелил постель, и они легли. Вэй Чжунсяню не спалось, хотя уже пробила третья стража. Кругом царила тишина, и до его уха лишь доносился храп приближенного. Он, стараясь не шуметь, поднялся и сел. Ли продолжал сладко спать, посапывая. Вэй развязал свой расшитый фениксами пояс, забросил его на балку и повесился. Ли Чаоциню в этот момент что-то приснилось: он в страхе вскочил и тут же увидел висящего на поясе хозяина. Ли повалился на пол, охваченный ужасом. Он долго лежал, не издавая ни звука…»[43] В романе «Чудовище Тао-у» эта же самая сиена расцвечена некоторыми деталями, призванными заострить драматизм ситуации. «В этот день они спустились вниз и после того, как выпили и закусили, вернулись в комнату. Вэй обратился к Ли Чаоциню:
