Книга для детей №2 - [2]

— Если бы я был лысым, со вшами не было бы проблем, — сказал папа. — Ну ничего, скоро я облысею. Надо бы нам с мамой пожениться, пока этого не случилось, а то на свадебных фотографиях я буду не очень-то красиво выглядеть с лысиной. Может, нам летом пожениться?

— Не поняла! — сказала девочка. — В каком смысле?

— В прямом, — сказал папа. — Как все люди.

— А разве вы не муж и жена?

— Фактически — да. А вообще-то мы не расписывались. В принципе я считаю, что браки заключаются на небесах.

— Надо пожениться, — сказала девочка. — А тогда откуда у мамы свадебное платье в чемодане?

— Ну, это старое платье, — сказал папа. — В нем мама выходила замуж за твоего отца.

— А, — сказала девочка. — А то я смотрю — оно какое-то желтенькое. Ну ничего, в принципе, оно еще сгодится. Можно постирать его с синькой. А так оно красивое.

— Еще не хватало, чтобы на моей невесте было платье, в котором уже один раз женились!

— Другого же нет, — сказала девочка. — И это же она в нем женилась, а не кто-то!

— Нет, — сказал папа, — никаких старых платьев. Лучше я вообще не буду жениться. Мне и так неприятно, что до меня у нее уже был один муж.

— Да ладно! — сказала девочка. — Не хочешь, не надо никакого платья. Можно просто красиво одеться. Лично когда я буду жениться, у меня будет платье как у Коко Шанель. Кстати, имей в виду, у меня начинает расти грудь.

— Вряд ли, — сказал папа, — ты еще маленькая.

— Начинает, — сказала девочка.

— По-моему ты преувеличиваешь, что-то не заметно. Ну-ка, повернись… Ну и где же она?

— Еще пока не видно, но к лету вырастет. Придется покупать новый купальник. Мне бы хотелось розовый.

— Зачем? — сказал папа. — Мы все равно купаемся на голом пляже.

— Я купаюсь в трусах.

— Вот и будешь купаться без трусов, как взрослая.

x x x

Через два дня с педикулезом было покончено, и очень вовремя. Еще не выветрился запах бензина, когда пришла телеграмма от бывшей папиной жены. В телеграмме бывшая папина жена сообщала, что посылает к ним погостить папиного сына. Он уже большой мальчик, она за него почти не волнуется. Она попросит проводницу присмотреть за ним в дороге, так что папе нужно будет только приехать на вокзал и встретить ребенка у вагона. Он погостит несколько дней, а потом она за ним заедет и увезет к бабушке.

Папа сильно обеспокоился.

— Что ты переживаешь! — сказала мама. — Ему ехать всего сутки, он уже взрослый и вполне самостоятельный.

— Вот именно, — сказал папа, — вот именно…

Он нервничал весь вечер. Мама с девочкой старались его успокоить.

— Он наверняка возьмет с собой в дорогу комиксы и печенье, — сказала девочка, — и будет спокойно ехать.

— Да, — сказал папа, — конечно. Однажды он залез под диван и прищемил себе язык диванной ножкой. Слава Богу, еще холодно и окна в вагонах заперты.

x x x

Дело в том, что папе как-то пришлось сопровождать в поездке двух мальчиков.

Одни мальчик был постарше, его звали Дэвид. Второй был помоложе, его звали Стив и он был толстым. Вообще-то их звали Давидом и Степой, но их мама пыталась научить детей английскому языку и, чтобы это произошло поскорее, называла сыновей на английский манер: Стив и Дэвид.

На вокзал мальчиков привела бабушка. Стив нес тяжелый рюкзак, а Дэвид большую спортивную сумку. Когда они уселись в купе и поезд тронулся, Стив тяжело вздохнул и сказал удовлетворенно:

— Бабушка положила много еды.

Он открыл рюкзак и стал выкладывать на диван свертки. В первом лежали шесть отбивных котлет. Во втором две жареные куриные ноги от очень крупной курицы. В третьем — восемь малосольных огурцов. В четвертом — восемь свежих помидоров. В пятом — полдюжины вареных яиц. В шестом — два нарезанных батона. В седьмом — сушеный инжир. В восьмом — полкило конфет. Еще имелась двухлитровая банка с вареной картошкой, залитой сметаной, и огромная пластмассовая фляжка с вишневым компотом. В отдельном кармане рюкзака торчала смятая пачка печенья.

Стив открыл пачку, набил рот обломками печенья, отвинтил крышку на фляжке и стал пить компот. Он пил долго и напустил полную фляжку крошек. Кроме него всю дорогу компота уже не пил никто.

Именно тогда чуть не случилась первая драка, но папа купил Дэвиду «Пепси-колы», и все утряслось.

Вообще драки возникали периодически. Папа обратил внимание, что периоды агрессии приблизительно совпадали с мельканием за окном крупных железнодорожных станций.

К вечеру папа задремал на верхней полке, а проснулся от громкого сопения. Он свесил голову и увидел страшную картину: долговязый худой Дэвид извивался под толстым Стивом. Одной рукой он старался вырвать Стиву глаз, а второй молотил его по толстому боку. Стив же кряхтел и в свою очередь левой рукой душил Дэвида за горло, а правой пытался открыть перочинный ножик. По полу были рассыпаны пять килограммов яблок из спортивной сумки Дэвида. Проснись папа на несколько минут позже, и в купе произошла бы кровавая драма.

x x x

На следующий день мама ушла на работу, а папа с девочкой отправились на вокзал.

Возле подъезда голубым мелком на желтой штукатурке было написано «Ашот — рахит!»

— Кто такой Ашот? — спросил папа.

— Рахит, — сказала девочка. — Читать не умеешь?