Книга Бытия - [46]

Как сообщалось в новостном листке Аджелобо, Донна сожгла дотла тайный храм. Был ли в момент сожжения внутри папа Мэрдолак, история умалчивает…

На борту «Красотки Джилл», пришвартованной в Гинимое, ты и рта не раскрывала, чтобы похвалиться. Ты обвиняла Стамно в измене делу издания книги. Ты обвиняла гильдию реки в том, что они привезли его в Пекавар, чтобы подкупить тебя. Ты была потрясена. Ты горько сожалела. Донна верила тебе.

Наконец наступает момент Сожжения умов. Когда Червю пришел конец, он свернулся во времени и пространстве, защиты у тебя больше нет.

И Божественный разум бесстрастно лишает тебя жизни. Даже не в отместку за погубленные розы. Это больше похоже на то, как алчущие мыши-пираньи яростно поглощают, все живое, что попадается у них на пути…

Ты стоишь наверху Шпиля в Веррино, глядя вниз. на город и реку и вспоминая, как ты увидела эту панораму в первый раз.

Вдруг внизу вместо Веррино появляется чаша долины. Фермы, леса, озера и чужой город (уже не такой чужой) — все это в огромном кольце скал.

Тонкий и горячий солнечный луч ослепительно сверкает сквозь красный туман другого солнца как источник жизни, светящийся в желтке яйца. Живое семя на самом краю желтка. Есть еще третье солнце, оно сочного желтого цвета. И еще есть луна цвета слоновой кости.

Внутренний свет ослепляет вселенную. Червь все корчится и корчится. Сожжение умов!

— И в качестве свадебного подарка, дорогая Под, — обещает маленький круглолицый старикашка, — я сплету для тебя величайший из всех миражей!

Ты на самой верхней площадке башни мастера Алдино. Плиты, выложенные прежним владельцем, спиралью расходятся от открытого лестничного колодца, все они расписаны разными знаками, порядком облупившимися, но еще достаточно различимыми. Круглый бортик ограждения слишком низкий, чтобы ты могла чувствовать себя здесь в безопасности. Он тебе едва по пояс высотой. Внизу, прямо под площадкой, — дерн. Дальше зубчатые скалы постепенно снижаются. На север от башни они спускаются к темнеющему морю. На юге обрушиваются в долину. Цепи холмов тянутся к западу и к востоку. Эта башня, расположенная на самой острой скале из всей цепи, повисает в воздухе, как будто балансируя на лезвии топора.

По крутому южному склону спускается извилистая тропа; с северной стороны спуска нет. Далеко в стороне, за пологими южными отрогами скал, лежит гавань Омфалы.

Деревянный конус на сваях покрывает башню сверху, как шляпа. Проходя через систему желобов, в чаны внизу сливается дождевая вода. Один из этих чанов периодически подогревается — когда на небе нет облаков — при помощи хитроумного зеркального устройства в стене, которое посредством часового механизма отслеживает движение Близкого солнца и улавливает его лучи. Таким образом, в жилые помещения самотеком подается горячая и холодная вода. И это не единственное удобство. Башня сама по себе неплохое жилище; хотя, надо сказать, чтобы спуститься за чем-нибудь в долину и подняться обратно, требуется немало усилий. Если бы скалы были более отвесны, можно было бы устроить подъемный механизм при помощи веревки с люлькой на конце. В башне уже жили две другие жены мастера и множество мальчиков-слуг — будущих мудрейших. Поэтому кроме Алдино там было с кем общаться.

Он широким жестом указал в долину, едва не потеряв равновесие:

— Сегодня после полудня Омфала предстанет тебе в любом обличье, какое ты только пожелаешь. Хм, в пределах разумного.

А ночью, в опочивальне, он облачится для Под в лучшее тело из арсенала своих иллюзий.

— Пока еще старый Алди не слишком пьян, чтобы сосредоточиться, — сказала старшая жена Лотия, чтобы поддразнить или из вредности.

— Выбирай, моя дорогая! Выбирай любой из тех миров, что ты видишь вдали! Мы дадим возможность славному народу Тума с часок побродить по улицам другого мира, пусть подивятся. Э… я надеюсь, остальные мудрейшие не рассердятся. Однако с чего им сердиться? Мы здесь все друзья, в известной степени. И сегодня моя третья свадьба. Это вполне в рамках привилегий.

— Другие мудрейшие пригашены на нашу свадьбу?

— Может быть, кое-кто и заглянет. — Он указал дрожащим пальцем на резную шишечку отдаленной башни на востоке. — Возможно, мастер Летучих башмаков составит нам компанию. Будем надеяться, что это его не сильно затруднит. Он положил глаз на Лотию, а мое внимание в этот вечер будет направлено лишь в одну сторону, а, Подви?

Пришло время Под напомнить.

— А скажи мне, мастер, как можешь ты сплетать такие иллюзии, что они видимы для всех?

— Хм. Хорошо, дай подумать. Мы воспринимаем мир в отражениях волн энергии. Некоторые из этих волн — очень мало, заметь — проходят через окна твоих глаз. Верно? Поэтому ты всегда видишь мир только в одном аспекте. Более того, твои глаза на самом деле не видят. Они просто воспринимают волны. Когда эти волны омывают сетчатку, что на самом дне твоих глаз, на ней возникают их отражения. И эти отражения отображаются потом в твоем мозгу. — Он хлопает себя по лысеющей макушке: — А здесь уже мозг рождает образы, которые, по его представлениям, соответствуют этим отражениям. В этот момент ты уже в четырех шагах от реальности. Сосчитай их: образ, отражение, видение, отображение. То, что я делаю, есть обратная последовательность этого процесса. Я представляю, будто вижу то, что хочу увидеть. Я посылаю отражения более сильных, более мощных видений. Другие люди рядом со мной улавливают эти отражения, и им кажется, что они видят то, что я представляю. — Он добавил с озорной усмешкой: — По крайней мере, это то, как я