Книга будущих адмиралов - [21]
Сражение началось. Голландский авангард контр-адмирала Банкерса атаковал французов, которые излишне удалились от центра. Те, имея численное превосходство, решили частью кораблей повернуть и выйти в наветренное положение. Если бы такое им удалось, то французы поставили бы противника в два огня, голландская линия оказалась бы между двумя линиями французских кораблей. Как это опасно, ты представляешь: на голландцев ядра посыпались бы с обеих сторон. Но когда французы поворачивали, расстояние между их кораблями так увеличилось, что в эти разрывы вошли голландские корабли. Что получилось? Французы могли стрелять в голландцев только из кормовых и носовых орудий, а голландские комендоры били по противнику из бортовых. Это сразу дало преимущество голландцам, ведь бортовых орудий в несколько раз больше, чем кормовых и носовых. Строй французских кораблей был нарушен, корабли получили большие повреждения и стали поспешно выходить из боя. Банкерс не преследовал французов. Он со своими десятью кораблями был очень нужен в центре. На второй схеме пунктирными линиями показано, как авангард идёт на помощь Рейтеру.
Центры и арьергарды тоже вели бой. На английских кораблях было много десантников. Оберегая их от голландских ядер, Руперт всё время держался на предельной артиллерийской дистанции. Несколько раз он приказывал своим кораблям спускаться под ветер, то есть отходить от наседавших голландцев.
Корабли Банкерса сразу изменили характер боя. Теперь против 30 англичан было 40 голландцев. То, что не удалось французам, удалось Рейтеру и Банкерсу: удачным манёвром они поставили часть английских кораблей в два огня, а часть окружили. (Посмотри третью схему.) Голландские комендоры принялись осыпать неприятеля ядрами и бомбами.
В это же время напряжённый бой вели арьергарды. Ни англичанам, ни голландцам не удалось сохранить строй линии, все корабли перемешались, и капитаны сами выбирали себе противника.
После полудня Руперту удалось вырваться из тисков голландцев. Он повёл потрёпанные корабли на соединение со своим арьергардом. К своему арьергарду последовал и Рейтер.
Все английские корабли – 65 – и все голландские – 70 – ещё держались на воде. Бой разгорелся с новой силой. В вечерние часы и решился исход всего сражения. Голландские артиллеристы оправдали надежды своего адмирала. Пошёл ко дну получивший многочисленные пробоины один английский корабль, затем – второй. Семь кораблей горели огромными кострами. На шлюпках, на досках, на обломках мачт английские матросы и десантники старались подальше отплыть от страшного места.
С заходом солнца бой прекратился. Противники ушли к своим базам. Как видим, сражение велось по всем правилам. И эти правила совсем не похожи на правила древних сражений.
Кроме девяти кораблей, англичане потеряли в тот раз убитыми около двух тысяч человек. Они не смогли высадить десант. Торговый караван голландцев беспрепятственно дошёл до своих берегов. У Рейтера все корабли держались на воде, хотя тоже получили много повреждений.
Рейтер добился серьёзной победы. Но общую победу (за счёт других сражений) и в морской и в сухопутной войне одержали англичане. Голландская буржуазия подчинилась буржуазии английской. С той поры и на долгие века Англия стала единоличной «владычицей морей». На всех важных морских дорогах встали английские крепости. По всем морям и океанам как хозяева поплыли английские военные корабли. А колонии Англии были во всех частях света. При населении 46 миллионов человек и территории 300 тысяч квадратных километров она (к 1914 году) владела колониальным населением в 393 миллиона человек и землями площадью 33 миллиона квадратных километров.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К БАЛТИЙСКОМУ МОРЮ
Строительство кораблей на Адмиралтейской верфи в Петербурге.
В те годы, когда адмиралы Рейтер и Руперт водили в бой мощные эскадры, в семье русского царя Алексея Михайловича родился мальчик – будущий царь Пётр I и вице-адмирал Пётр Михайлов. Моё и твоё, читатель, отношение к царям вполне определённое – оно укладывается в точную формулу: «Царей надо свергать». Но мы с тобой погрешили бы против истории, против правильного понимания её, если бы отнеслись к Петру I без должного уважения.
Пётр I.
Пётр I, как и другие цари, был деспотом. Никто не считал, сколько крепостных, согнанных царёвым указом на болотистые берега Невы, умерло до того, как встали там город Петербург, крепости, верфи, заводы. Но вот в другом указе написано: «Повелеваю хозяина оружейной фабрики Корнилу Белоглаза бить кнутом и сослать на работу в монастырь, понеже он, подлец, осмелился войску государеву негодные пищали и фузеи продавать. Старшего альдермана [браковщика] Фрола Фунса бить кнутом и сослать в Азов на галеры – пусть не ставит клейма на плохие ружья». Жестокий указ. Но когда представишь солдат, ушедших на войну с негодными ружьями, жестокость покажется оправданной. Следующие строки этого указа показывают Петра твёрдым администратором: «Приказываю ружейной канцелярии из Петербурга переехать в Тулу и денно и нощно блюсти исправность ружей».
Не щадя никого, Пётр не щадил и себя. Во второй год войны со шведами участвовал в абордажном бою при захвате неприятельских кораблей «Гедан» и «Астрильд», вошедших в Неву. Сам водил в контратаку батальон стрелков под Полтавой. А умер, простудившись на море во время бури, когда спасал команду тонувшего корабля. Личное отношение Петра I к общему делу не могло не вызвать симпатий у других людей. Главное же, что влекло за ним, что помогало преодолевать нечеловеческие трудности, – это то, что Петровы начинания и предприятия нужны были государству и всему народу России.
