Книга баскетбола - [15]

. Ясненько. Я иду за ним туда, где рядом с топлесс-бассейном в белой панаме, защищающей от солнца, сидит Айзейя и попивает воду. Подходим ближе, Гас хлопает меня по спине, делает какой-то жест в адрес своей подруги, и она мигом исчезает, как будто мы боссы мафии, которым нужно обсудить дела в итальянском ресторанчике. Кажется, что Гас вот-вот прошепчет на ухо каждому официанту и уборщике: «Бегите отсюда, вам здесь нечего делать». Айзейя встает со стула и с широкой улыбкой на лице (из него вышел бы отличный политик) произносит: «Привет, я Айзейя»[53].

Мы пожали руки и сели. Я объяснил ему свои принципы написания статей – что я пишу с точки зрения болельщика и использую определенные фокусы для развлечения читателей. Я люблю команды из Бостона и презираю каждого их оппонента, прикидываюсь, что я умнее любого ГМ-а лиги, и считаю, что Рождество надо перенести на день рождения Лэрри Берда. Все это делало Томаса моим «врагом». Они сам это понимал. Сказал, что мы оба по-своему развлекаем людей и нас обоих в каком-то смысле можно назвать шоуменами, ведь мы оба пытаемся сделать так, чтобы болельщикам было интереснее следить за баскетболом. Ему не понравились только два момента в моих статьях: то, что я утверждал, будто он был виновником банкротства КБА (по его словам, это неправда), и то, как я в одном из весьма популярных материалов изобразил его в компании других бездарных управленцев на вымышленном «Саммите худших генеральных менеджеров»[54]. Поэтому мы обсудили каждое принятое им на посту генерального менеджера решение. Он признал, что совершил две ошибки – не угадал с обменом Джалена Роуза (его вина) и обменом Стива Фрэнсиса (утверждает, что на этом переходе настоял Лэрри Браун, а поэтому вины самого Айзейи здесь нет). Все остальные решения он отказывался считать ошибочными. И когда он стал их объяснять, то, как бы странно это ни звучало, мне начало казаться, что в них действительно был здравый смысл. Вот так он, к примеру, пояснил недавний обмен Рэндольфа (я перефразирую): «Все хотят быть быстрее и меньше. Но я хотел поступить иначе и стать больше и выше. Я хотел, чтобы мы заталкивали людей под кольцом». Я сидел, кивал и поддакивал каждой его фразе, как Стив Лоуренс и Эйди Горме в скетче SNL «Sinatra Group». Отличная идея! Отличная! Вы настоящий гений! Когда мы уже расстались, я начал обдумывать слова Айзейи и до меня только тогда дошло, что выбранная им стратегия изначально была обречена на провал. Дело не в желании «стать больше», а в исполнении. Нельзя «стать больше» и добиться результата, подписав двух жирдяев, которые не умеют толком подбирать, защищаться и просят баснословные контракты. «Больше» можно стать с Макхэйлом, Пэришем, Сэмпсоном или Оладжувоном, но уж никак не с Эдди Карри и Заком Рэндольфом[55].

Но я рассказываю вам все это по другой причине. После того как мы вроде как пришли к консенсусу относительно оценки работы Айзейи в «Никс», мы стали вспоминать незабываемые зарубы между «Селтикс» и «Пистонс» в 80-х. Обсуждали, что ненависть между этими двумя командами была взаимной и буквально висела в воздухе в каждом матче, что этот дух враждебности в лиге постепенно выветрился из-за изменений в правилах, денег, совместного участия в баскетбольных лагерях для любителей и всего остального. Ведь сегодняшние соперники обнимаются после игр и обмениваются любезностями типа «Люблю тебя, братишка!». Они теперь похожи скорее на приятелей по летнему лагерю, которые стали успешными главами компаний и внезапно наткнулись друг на друга в ресторанчике «Nobu» впервые за долгие годы. Рад тебя видеть! Обязательно надо как-нибудь пообедать вместе, поболтать!

Когда Айзейя и «Пистонс» играли против «Селтикс» Берда, никто друг друга тепло не приветствовал. Они хотели размазать противника по паркету. Очень хотели. В матчах прошлого присутствует то напряжение, которого сегодня нет. Мне не хватало того напряжения. Как и Айзейе. Нас волновала такая перемена в игре, волновала настолько, что мы вполне себе наслаждались компанией друг друга. Представьте себе[56].

Я чувствовал себя все комфортнее в беседе. И в один момент все-таки отважился спросить про Секрет.

В этот момент я и завоевал расположение Айзейи. Не самим фактом того, что я задал ему такой вопрос о Секрете, а тем, что я вообще до сих пор помнил о нем. В 1989-м году «Детройт» выиграл титул после того, как две весны подряд терпел обиднейшие поражения от «Селтикс»-87 и «Лейкерс»-88. Те два проигрыша стали одними из самых драматичных во всей истории. В серии с «Бостоном» приключилось два момента, когда остается только воздеть руки к небу и спросить: «Господи, за что?» (в пятом матче Берд сделал знаменитый перехват, а в седьмом Винни Джонсон и Эдриан Дэнтли неудачно столкнулись головами). На следующий год история повторилась – в шестой игре финала-88 Айзейя травмировал лодыжку. В 89-м «Пистонс» собрали волю в кулак, завершили сезон с 62 победами и в финале на этот раз раздавили «Лейкерс» в четырех матчах. По ходу сезона состоялся обмен, который тогда очень широко обсуждался – Дэнтли и пик на драфте улетели в «Даллас», а взамен «Пистонс» получили Марка Агуайра. Детальная история того, как ГМ «Пистонс» Джек Макклоски строил команду «Плохих парней» запечатлена в великолепной книге Кэмерона Стаута «The Franchise».