Книга 7. Дорога в бесконечность - [24]

- Это не так, - Мати опустила глаза, которые в мгновение ока наполнились грустью.

- Ты могла бы. Не случайно же тебе снятся такие сны. И вообще, любой сон имеет причину, а уж такой - вне всякого сомнения. Может быть… Мне кажется, всех нас впереди ждет чудо.

- Ну да. И я буду главным чудотворцем! Потому что все дети снегов - маги!

- Ой, Мати, не надо, не шути этим! Так нельзя!

Вообще-то, еще миг назад она именно шутила. Но теперь… Девушка нахмурилась:

- В моем мире… Он говорил: "Все рожденные в дороге - маги"…

- Кто? Гор?

- Нет. Шамаш.

- Господин Шамаш? - караванщица нервно повела плечами. Ей было не просто непривычно, но даже как-то страшно называть повелителя небес по имени. - Знаешь, Мати, может быть, если бы по земле действительно странствовал бог солнца, так бы оно и было. Но пока этого нет… - она тяжело вздохнула: - Этот малыш, рожденный от мертвой рабыни - единственный и неповторимый…Ты только не расстраивайся…

- Я и не расстраиваюсь, - с чего бы ей? Какая разница, кем быть во сне?

- А я бы расстроилась, - она вздохнула - мечтательно и, вместе с тем, грустно.

Ведь с ней ничего подобного - чудесного и неповторимого - не происходило даже во сне. Надо же быть такой невезучей! - Жаль, что не все наши мечты могут исполниться…!

- Жаль, - кивнула Мати. - Хотя, с другой стороны - и хорошо, что так. Люди ведь могут такое напридумывать, что потом сами будут не рады.

- Да…Мати, можно я спрошу? Ты сказала, что видишь будущее…

- Обрывками.

- А среди этих обрывков нет ничего… ну, обо мне? - она долго не решалась спросить, но, в конце концов, любопытство пересилило страх.

Мати быстро скользнула по собеседнице внимательным взглядом чуть сощурившихся глаз:

- Ты действительно хочешь знать?

- Конечно! Кто не мечтает заглянуть в свое будущее!

- Мечтает - наверное, каждый. Но мечтать и узнать - не одно и то же.

- Пожалуйста!

- Ладно, я попробую…

Ее лицо стало сосредоточенным, глаза подернулись поволокой задумчивости.

Смотревшей на нее со стороны Сати в какой-то миг показалось, что взгляд девушки устремился куда-то за грань миров, в пустоту.

- Тебе нужен ребенок, - спустя несколько длинных мгновений тишины проговорила Мати. - Чтобы было о ком заботиться. Это… - прикусив губу, она на миг замолчала, а потом добавила. - Это твоя судьба.

- Растить детей? - Сати почувствовала разочарование.

- Что в этом плохого?

- Ничего! Конечно, ничего… Просто это звучит как-то… буднично, что ли…

- Прости, если я расстроила тебя.

- Да нет, что ты!…Я, пожалуй, пойду. Мне нужно еще столько всего сделать за эту ночь!

- Сати… - когда та уже коснулась полога повозки, окликнула ее дочь хозяина каравана.

- Да?

- Подожди мгновение… Я хочу попросить тебя кое о чем.

- О чем угодно!

- Я… - она прикусила губу. Брови сошлись на переносице. - Не могла бы ты поклясться, что никому не расскажешь о том, что услышала здесь?

- Конечно, - с готовностью кивнула, - садом благих душ, вечным сном и верой в пробуждение клянусь тебе, Мати, что никому не скажу ни слова из того, что услышала от тебя! Этого достаточно?

- Да… Прости, что… Я поверила бы и твоему слову, но… Но так мне спокойнее.

- Я понимаю.

- Это все… может показаться очень странным. А мне не хотелось бы, чтобы меня сочли безумной. Или, того хуже, одержимой демонами.

- Да, конечно!

- Ну, тогда… - она вздохнула с некоторым облегчением. - До утра. Приходи, поговорим.

- До утра! - и караванщица убежала.

Мати несколько мгновений молча смотрела на танец огня, заключенного в огненной лампе, а потом откинулась назад, свернулась в клубок на ворохе одеял и сама не заметила, как заснула.

В эту ночь пустыня была задумчиво спокойна: снега сверкали в лучах ночных светил, окружая землю матовым серебристым мерцанием, скрывавшем из виду то, что милосердно пощадила темнота. Ветер спал в одной из своих норок, убаюканный тихим дыханием ночи и беззвучной песней звезд. Спокойствие и безмятежность окружающего мира очаровывало, подчиняло себе, заставляло, забыв обо всем, всех страхах и горестях, плыть по невидимым волнам, подчиняясь неизменному течению времени. А красотой луны можно было любоваться до скончания веков, зная, что сколько бы ни прошло времени, сколько бы ни было кратких прощаний и новых долгих встреч, она всякий раз казалась неповторимой, загадочной в своем бесконечном белом сиянии и мудром величии.

Утром, едва над землей взошло солнце, и ночные тени рассеялись, на горизонте показался город. Похожий на неясное очертание мечты, он напоминал прекрасный драгоценный камень, чьи грани сверкали так ослепительно ярко, что не позволяли разглядеть ничего из скрывавшегося за его блеском.

Медленно приближаясь к этому островку огня, странники не спускали с него взглядов сощуренных глаз, в которых восхищение смешивалось с удивлением.

За долги годы дороги караванщики привыкли, что в пустыне нет ни одного города, который бы походил на другой. Все они были по-своему неповторимы, и, все же, этот так сильно отличался от остальных, что казался чем-то нереальным. Сама душа отказывалась верить в то, что он - обычный оазис. Он казался… Нет, он в самом деле был единственным и неповторимым.