Книга 5. Слезы на камнях - [47]

Рур долго всматривался в лицо молодой караванщицы, терпеливо дожидаясь, что та, найдя точку равновесия души и разума, изменит свой ответ. Когда же молчание стало для него нестерпимым, горожанин, не сдержавшись, воскликнул:

– "Нет?!" Зачем ты врешь мне, обманываешь себя?! Ты ведь знаешь, что должна была дать совсем другой ответ! Так бы и случилось, если б ты не испугалась…

– Горожанин, девочка говорит правду, – осуждающе качнув головой, проговорил Шамаш.

– Если бы ты мог сейчас не просто слушать, но слышать, то понял бы это.

– А я говорю, что все ложь!

– Как ты смеешь! – зароптали караванщики, которые до этого мига лишь стояли в стороне, не вмешиваясь в разговор. Но они не могли позволить кому бы то ни было оскорблять бога солнца. – Ты хотя бы понимаешь…

– Мне все равно! – в душе Рура всколыхнулись чувства, которые он так старательно гнал от себя прочь – сомнение и страх. Нет, он не имел права ошибиться, ведь ценой за его ошибку будет жизнь всех его сородичей, всего города! "Волки же зачем-то привели меня сюда! У них была цель. А раз так… – он впился взглядом в лицо девушки. – Она просто слишком юна. Она не понимает, что происходит, не хочет знать! Я должен помочь… заставить ее увидеть и признать правду!" Горожанин уже собирался вновь обратиться к молодой караванщице с прежним вопросом, настаивая на своем, но тут заговорил один из стоявших рядом с ней караванщиков и его слова заставили Рура застыть с открытым ртом, не в силах молвить и звука.

– Шамаш, прости, он не знает, с кем говорит… – Лигрен повернулся к богу солнца, в его глазах застыло выражение вины, будто он сам, а не совершенно чужой человек совершили проступок перед лицом бога.

– Шамаш? – не понимая еще до конца происходившего прошептал Рур.- Господин Шамаш?! – на грани между ужасом и восторгом выдохнул он, а затем замер, забыв, как дышать. …Время шло, а Рур все никак не мог прийти в себя. Чувства вышли из повиновения и ему не удавалось вернуть над ними власть, когда они были слишком разными, слишком противоречивыми: и восторг, благоговейный трепет, подгибавший колени, заставляя пасть ниц, и граничивший с паникой ужас, от которого и без того замершее тело немело, зубы отбивали мерную дрожь, словно барабаны, а глаза быстро-быстро моргали, разгоняя готовые сорваться с век слезы.

Горожанин ни на мгновение не усомнился в том, что перед ним сам бог солнца, спустившийся на землю и принявший человеческий облик для того, чтобы иметь возможность странствовать рядом с людьми, не ослепляя их блеском своего света, не сжигая пламенем своего огня. Он ожидал чего-то подобного, более того, сам искал встречи с небожителем. И, все же, оказаться лицом к лицу с повелителем небес…

Рур совсем не терзался переживаниями по поводу того, как вел себя в присутствии бога, что говорил с Ним недостаточно непочтительно, возможно, даже грубо. Эти мысли даже не приходили к нему в голову, когда, идя по дороге судьбы, находясь у нее во власти, он мог заботиться только об одном – исполнении предопределенного.

Его растерянность была связана совсем с другим.

"Он не выглядит больным, – открыто глядя в лицо повелителю небес, думал горожанин. – Его глаза чисты, а взгляд осмысленен. Выходит, Он выздоровел. Но если так… Если так… Получается, прилет дракона не случаен, значит, мы действительно чем-то прогневали великого бога? Но чем? И что сделать, чтобы Он сменил гнев на милость?" И было еще одно. Гончар, узнав о своей избранности, выбрал для себя путь, ведущий к госпоже Айе. С Ней он собирался говорить, для Ее слуха был сложен вопрос, который должны были произнести губы. И вот, когда оказалось, что путь привел его совсем к иному небожителю, Рур застыл в нерешительности, не зная, что делать. Его планы нарушились. Тень закрыла то, что было впереди и он перестал видеть, куда идти.

"Я искал не того небожителя, кого должен был. Я ведь чувствовал, что допустил ошибку, но пытался найти ее совсем не там, где она была на самом деле. Я верно прошел весь путь. Но он не мог привести меня к цели, ибо я неверно выбрал эту цель… " -Горожанин, а зачем тебе понадобилась Матушка метелица? – вывел его из задумчивости вопрос девушки, не отходившей ни на шаг от своего божественного спутника, который, судя по всему, был благосклонен к ней, выделяя среди остальных, так, словно…

"Словно она была Его посвященной, – мелькнуло в голове у Рура. – А может, – он робко, краешком глаза, взглянул на господина Шамаша, – так оно и есть. Может быть, именно это имела в виду девочка, говоря, что она не посвященная богини луны… посвященная не богини луны…" Все встало на свои места. Если и остались какие-то вопросы, то только те, что, в сущности, не имели особого значения и, едва возникая в голове с трудом различимым туманом, тотчас исчезали,разгоняемые ветрами веры, как, например, некоторое смутное удивление, непонимание того, что делают рядом с богом солнца золотые волки, когда у Него есть свои священные звери, куда более сильные и могущественные, чем слуги хозяйки снегов. Однако…На все воля небожителей и не ему – простому смертному – доискиваться до причин. Тем более, что для пути избранного это не имело ровным счетом никакого значения.