Книга 3. Соль чужбины - [149]
— Не смейте говорить о матери! — сорвавшись, закричала Ксения и, упав лицом на софу, разрыдалась — впервые после тяжких константинопольских времен.
Когда, взяв себя в руки и заставив успокоиться, она встала, князя Белопольского в комнате не было...
После отъезда отца в жизни Ксении особых перемен не произошло. Некоторое время она работала — учила русскому языку группу маленьких и непослушных французов (в ее обязанности входила и двухчасовая прогулка с ними по Булонскому лесу); занималась переводом на французский специальной книжки по биологии, изданной каким-то украинцем, приехавшим по делам из Советского Союза, — перевод ей отдал Анохин из-за того, что окончательно перетрудил глаза. Лето и один осенний месяц Ксения работала переводчицей в бюро путешествий — иногда ее вызывали «на подмену» профессиональных гидов. Она специализировалась по Лувру и довольно прилично знала его экспозиции. Но платили ей мало, нерегулярно. Ксения по-прежнему жила (вернее сказать, ночевала) в Русском доме, который все больше заполнялся жильцами и напоминал корабль, потерпевший крушение и выброшенный на остров. Спасибо княгине Вере, которая не гнала Ксению, не выказывала и малейшего неудовольствия ее присутствием, не предлагала ей комнату поменьше и похуже или каким-то другим способом не пыталась ущемить ее. После отъезда американки Вера Кирилловна Мещерская потеряла всякий интерес к бывшей компаньонке...
ИЗ ЦЕНТРА В ПАРИЖ «ДОКТОРУ»
«Приступайте к подготовке операции «Багаж». В ваше распоряжение направляются через Варшаву в Берлин три сотрудника. По прибытии в Париж найдут вас по каналам связи «0135».
13 января, у себя в московской квартире, убит Слащев. Полагаем: месть «активистов» — ровсовцев, месть генералу за крымский террор. В деле фигурирует некто Коленберг — будто бы брат рабочего, повешенного Слащевым в Николаеве. Желательна проверка версий через штаб РОВСа.
Желаем успехов.
Центр».
Глава шестнадцатая. КТО СМЕЕТСЯ ПОСЛЕДНИМ
Артузов должен был принять Венделовского на конспиративной квартире в Москве, в районе Патриарших прудов. Такой приказ был передан ему в Финляндию...
Центр обеспечивал и спокойный проход группы ровсовцсв через границу и Ленинград.
1
...Позади остался тренировочный сбор в Териоках, на который для инспекции неожиданно приехал сам генерал Кутепов. Александр Павлович приказал построить обе пятерки «боевиков», готовые к отправке в Советскую Россию. Прошелся медленно вдоль строя, внимательно вглядываясь в лицо каждого. Остался вроде доволен. Скомандовал зычно: «Смирно!» — и тут, заметив под тулупом расстегнутый ворот косоворотки Монкевица, не замедлил сделать внушение и пообещал при возвращении посадить на семь суток. Это выглядело смешно, если учесть, куда и зачем отправлялись его люди. Затем, сменив гнев на милость, Александр Павлович, продолжая прохаживаться взад-вперед, сказал:
— Господа офицеры! Террористская работа в Советской России нами ведется успешно. Почва и для вас подготовлена. Ждать осталось недолго. Иностранные державы и дальше будут нам помогать, но не бескорыстно, конечно. Они и о своей пользе заботятся. Но, как только увидят наши успехи, предложения помощи посыпятся со всех сторон. Мне нужны люди, которые пойдут на все, готовые выполнить любой приказ. Ясно? Европа дает деньги за дело. Она верит только фактам. Она платит за подвиг каждого из вас!
Подобное обращение, естественно, не слишком ободрило ровсовцев. Но Кутепова все знали. Чего от него требовать...
Потом было «окно» возле Белоострова, через которое Венделовский, Монкевиц и незнакомый им обоим обезьяноподобный, коротконогий, похожий на краба поручик без фамилии (его так и звали все: «поручик») прошли сравнительно чисто. Следом, правда, раздалась внезапная винтовочная пальба, крики «стой!», а к Сестрорецку семь отставших «боевиков» так и не явились. Счастливчики прождали час в снегу в условленном месте, и Монкевиц (он был за старшего: все-таки полковник, да и поручили ему идти исключительно для того, чтобы проверить Венделовского и, вероятно, испытать его в деле) дал команду пробираться в Ленинград поодиночке, чтобы к вечеру, в семь десять (почему десять?) встретиться возле углового магазина Гостиного двора, с Перинной линии, убедившись, естественно, что не «тянешь за собой хвост».
Венделовский знал, что Монкевиц и «поручик» уже арестованы, — он стал свидетелем этой сцены. «Боевики» тихо подняли руки и, как ему показалось, даже с чувством некоторого облегчения сели в мгновенно подъехавшую санитарную карету.
Альберту Николаевичу, попавшему к своим после стольких лет, хотелось, конечно, пройтись по родному городу, добраться до Васильевского острова, но ему разрешили лишь короткую автомобильную прогулку.
Через оконца посмотрел он на знакомые дома, на Невский проспект, покрытую деревянными шашками Большую Морскую, Исаакиевскую площадь, где, к его удивлению, все оставалось прежним, даже конная статуя Николая I, полноводную Неву цвета расплавленного свинца — ледостава еще не было. Западный ветер гнал воду встречь течению, и зло вихрились белые гребешки волн. Сопровождающий Венделовского молчаливый человек с усталым, в склеротических прожилках лицом, словно угадав желание гостя, приказал шоферу ехать через Николаевский мост и свернуть на заснеженную Первую линию. Венделовский увидел дом своего детства с чугунными тумбами, вросшими в землю у ворот, давно не ремонтировавшимся фасадом и окнами своей квартиры на втором этаже. Он с трудом сдержал волнение, махнул рукой: поехали, достаточно...
В своем новом романе Марк Еленин, опираясь на малоизвестные архивные материалы, рассказывает о трагедии белого русского офицерства в эмиграции, о горькой и страшной участи чекистов, внедренных в эмигрантские круги: в 30-е годы Сталин уничтожает лучшие кадры советской разведки в Европе. Роман — остросюжетная увлекательная книга, продолжающая произведение «Семь смертных грехов».
Трагедия русского белого движения, крах честолюбивых планов ее вождей, пошедших против разрушителей России, судьбы простых людей, вовлеченных в кровавое горнило гражданской войны — тема романа Марка Еленина «Семь смертных грехов». Действие романа происходит на полях сражений, на далекой и горькой чужбине, особое внимание уделено автором первым шагам дипломатии советской страны.
Трагедия русского белого движения, крах честолюбивых планов ее вождей, пошедших против разрушителей России, судьбы простых людей, вовлеченных в кровавое горнило гражданской войны — тема романа Марка Еленина «Семь смертных грехов». Действие романа происходит на нолях сражений, на далекой и горькой чужбине, особое внимание уделено автором первым шагам дипломатии советской страны.
С героем этой книги Глебом Базановым читатели познакомились несколько лет назад, когда вышел роман Марка Еленина «Дни доброй надежды». Там Базанов, выпускник ленинградской школы, воевал, лечился в госпитале, впервые столкнулся с Азией, ее сыном — археологом Юлдашем Рахимовым. С этого знакомства и началась новая жизнь Базанова, неразрывно связанная с этим удивительным краем. Глеб становится геологом, участвует в открытии золотого месторождения в пустыне. Он мечтает построить там город, не похожий на все другие города мира. За прожитые годы Базанов многое нашел и потерял, он перенес инфаркт, смерть жены, ему пришлось расстаться с любимым делом.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.