Книга 2. Быль о Холодном Огне - [9]

Каждое лето на неделю-другую погостить являлась младшая сестра тетки Флу — Фина. Маленькая, сухонькая, с пучком седых волос на макушке, похожая на одуванчик, она являла собой полную противоположность громадной Флу не только внешне, но и по характеру. Флу была веселой и изобретательной, очень редко жаловалась и то больше для виду. Фина же ныла постоянно — то ей погода не та, то постель слишком жесткая, то суп чересчур горяч. Флу стойко переносила ее бесконечные причитания, и Риэл знала, почему: Флу очень любила свою младшую сестру и скучала по ней, вот и прощала все.

— У нее на Велни большой дом, — как-то сообщила она к слову, — и хозяйство не меньше, у нее три семьи работников живут, и, поверь мне, со всем этим она справляется превосходно.

— …это абсолютно невозможно, немыслимо! Где это видано, я не могу поехать в Шентид, чтобы закупить пшеницы на новый урожай!

Тетушка Фина ожесточенно лупила маленькими кулачками по тесту, вылезающему из бадейки, — по случаю ее приезда решено было затворить пироги, — и возмущалась политикой нового короля.

— Тебе известно, что Шентид находится в Оквите, — кротко возразила Флу, разводя огонь в очаге, — а мы с тобой — в Скавере. И если помнишь, уже девять лет мы сидим почти что в осаде.

— Но это же глупо, Флу! — к своим словам Фина присовокупила звонкий шлепок по маслянистому боку опары. — Неужели король не понимает, что, закрывая границы, он губит торговлю?

— Кого ты называешь королем, скажи на милость?! Это экборское отродье, что заседает в Ютвите? Он такой же король, как я — придворная дама, провались пол у него под ногами! Да он только и ждет, когда мы тут все перемрем, и воевать нас не надо!

— Ну, какой-никакой, а он все ж таки король, — буркнула Фина. — Другого-то у нас нет!

— У нас один король, — отчеканила Флу, нарезая большим ножом лучины для растопки, — тот, что из рода Стиэри, из рода Эрлига Белого Тура! И когда нынешнего кровопийцу вышвырнут из Долины, мы найдем нового короля, и именно из Стиэри!

— Это будет непросто, Флу, — с удвоенной энергией Фина принялась месить тесто. — Ведь наш король погиб девять лет назад, и королева вместе с ним, и их сын тоже. А что это такое стучит, ты слышишь, Флу?

— Это Кирч крышу чинит. Там ветром целый лист завернуло.

— Фу ты, — облегченно вздохнула Фина, а то я уж было подумала, что это у меня в голове. Перед непогодой меня всю так и крутит, так и ломает!..

И разговор вновь перешел на обсуждение болезней. Когда Риэл уже становилось невмоготу вникать в эти разговоры, она шла или в лес, или на озеро, или к Вересковой скале, — она везде была как дома. В лесу знала каждую тропу, все грибные и ягодные места, все поляны и ручьи. Ее не пугали дикие звери, в лесу она сама была зверем, и звери охраняли ее от встреч с людьми. Еще девчонкой она однажды столкнулась нос к носу с волчицей, что вела стаю на охоту. Риэл испугалась, как испугался бы всякий человек — ведь дикие звери, разорвут! — но волчица только взглянула на нее умными внимательными глазами и увела стаю в чащу. Услышав об этом происшествии, тетка Флу рассмеялась и стала похожа на молоденькую крестьянку, у которой сыры варятся быстро, а масло сбивается легче легкого:

— Вот дурочка, нашла, кого пугаться! Людей, а не зверей бояться надо! Звери тебя не тронут, они оберегают тебя, глупая! Почему и не забредает сюда никто. Это все Кирч, не знаю, как он с ними договаривался, а вот, поди ж ты, — договорился!

Сам Кирч по этому поводу только отшучивался и, несмотря на все уговоры Риэл, так и не раскрыл секрета.

Вот так и жила Риэл Блэд на Калин-озере — последняя ормита Долины, спрятанная от людей и от мира.

ГЛАВА 3

Морозная ночь потихоньку пробиралась в город, окутывая его колючим густо-синим покрывалом. По опустевшим улицам тревожными призрачными птицами порхали сны и смутные видения, которые рождаются на стыке света и мрака, люди боялись покидать дома — в Ютвите хозяйничали степняки.

Не считая разбитых крепостей на востоке, Ютвит был взят первым — молниеносным броском из-за Дремучих Топей, из Заболотья, откуда авриски меньше всего ждали нападения. Степняков было так много, что за два дня они обезглавили Лигрию — самое большое княжество Долины, а на третий почти без боя заняли Хемринверд — королевский город — его и защищать-то было почти некому. Авриски не смогли спасти короля и королеву, и те, кто еще мог сопротивляться, пали духом, узнав, что древний род Эрлига Белого Тура, основателя королевства и его всегдашнего защитника и покровителя, прервался — маленького наследника не оказалось среди живых. Хемринверд степняки сравняли с землей, а в Ютвите сделали новую столицу, где обосновался их правитель — ставленник Черного Короля, предпочитавшего и воевать, и править чужими руками. Самого Черного Короля никто не видел, о его обиталище только слухи ходили, и более ничего.

Рилг ощущал, как давит на плечи кольчуга, словно высеченная из камня, и это верный признак того, что он устал. Он не снимал ее уже три дня, и мышцы под закаленным металлом ныли от напряжения. Рилг ехал по улицам затаившегося города и прикидывал, удастся ли ему помыться нынче вечером. Хозяин постоялого двора, куда он направлялся, был ему кое-чем обязан и всегда держал наготове маленькую комнатку на чердаке. Но через два дня в Ютвите намечалось ежегодное состязание — обычай, принесенный наемниками Черного Короля из своих степей, на этом состязании они нещадно ломали друг другу кости и самый везучий мог выиграть хорошего коня. Все гостиницы в городе были переполнены, и Омелик может комнату и не дать. Долг долгом, но под натиском косматых пьяных бойцов, которые орут и размахивают перед носом топорами и кривыми мечами — наилучший способ убеждения! — мог отступить даже такой искусный врун и дипломат, как Омелик Хереш. Что ж, если свободного угла не найдется, Рилг займет комнату самого Омелика. При этой мысли он улыбнулся и направил коня к освещенному огнями дому, над крыльцом которого красовалась надпись: 'Вино — лучшее в округе, пятая кружка бесплатно! . Конюхи тотчас узнали редкого, но дорогого гостя и приняли у него поводья. Рилг поднялся по скрипучим ступеням, ведущим на кухню, распахнул дверь и на пороге столкнулся с хозяином, который самолично выносил помои.