Книга 1 - [7]

Значит, время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!

И в погоню за ним мы летим, убегающим, вслед.

Только вот, в этой скачке теряем мы лучших товарищей,

На скаку не заметив, что рядом товарищей нет.

И еще будем долго огни принимать за пожары мы,

Будет долго казаться зловещим нам скрип сапогов.

Про войну будут детские игры с названьями старыми,

И людей будем долго делить на своих и врагов.

Но когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,

И когда наши кони устанут под нами скакать,

И когда наши девушки сменят шинели на платьица,

Не забыть бы тогда, не простить бы и не прозевать!

АИСТЫ

Небо этого дня — ясное,

Но теперь в нем броня — лязгает,

И по нашей земле — гул стоит,

И деревья в смоле — грустно им.

Разбрелись все от бед — в стороны.

Певчих птиц больше нет, — вороны.

Колос — цвет янтаря — успеем ли?

Нет, выходит, мы зря — сеяли.

Что там, цветом — янтарь, — светится!

Это в поле пожар — мечется.

И деревья в пыли — к осени.

Те, что песни могли, — бросили.

И любовь не для нас, — верно ведь?

Что нужнее сейчас? — ненависть!

И земля и вода — стонами.

Правда лес, как всегда, — кронами.

Правда, больше чудес — аукает

Довоенными лес — звуками.

ИХ ВОСЕМЬ, НАС ДВОЕ

(К спектаклю «Звезды для лейтенанта»)

Их восемь, нас двое, расклад перед боем

Не нам, но мы будем играть.

Сережа, держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять.

Я этот набесный квадрат не покину

Мне цифры сейчас не важны,

Сегодня мой друг защищает мне спину,

А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел «Юнкерс», но вот задымил он,

Надсадно завыли винты,

Им даже не надо крестов на могилу,

Сойдут и на крыльях кресты.

Я первый, я первый, они под тобою,

Я вышел им наперерез,

Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою,

В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь, уповай, человече,

Теперь на надежность строп.

Нет, поздно, и мне вышел «Юнкерс» навстречу,

Прощай, я приму его в лоб.

Я знаю, другие сведут с ними счеты,

Но по облакам скользя,

Слетят наши души, как два самолета,

Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: «В раю будет туго».

Но только ворота щелк,

Мы бога попросим: «Впишите нас с другом

В какой-нибудь ангельский полк».

И я попрошу бога, духа и сына,

Чтоб выполнил волю мою,

Пусть вечно мой друг защищает мне спину,

Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у бога,

Ведь нужен им ангел-ас,

А если у них истребителей много,

Пусть примут в хранители нас.

Хранить — это дело почетное тоже,

Удачу нести на крыле.

Таким, как при жизни мы были с Серегой,

И в воздухе и на земле.

Я полмира почти через злые бои

Прошагал и прополз с батальоном,

И обратно меня за заслуги мои

С санитарным везли эшелоном.

Подвезли все родимый порог

На полуторке к самому дому.

Я стоял и немел, а над крышей дымок

Поднимался не так — по-другому.

Окна словно боялись в глаза мне взглянуть.

И хозяйка не рада солдату

Не припала в слезах на могучую грудь,

А руками всплеснула — и в хату.

И залаяли псы на цепях.

Я шагнул в полутемные сени,

За чужое за что-то запнулся в сенях,

Дверь рванул — подкосились колени.

Там сидел за столом на месте моем

Неприветливый новый хозяин.

И фуфайка на нем, и хозяйка при нем,

Потому я и псами облаян.

Это значит, пока под огнем

Я спешил, ни минуты не весел,

Он все вещи в дому переставил моем

И по-своему все перевесил.

Мы ходили под богом — под богом войны,

Артиллерия нас накрывала.

Но смертельная рана зашла со спины

И изменою в сердце застряла.

Я себя в пояснице согнул,

Силу воли позвал на подмогу:

«Извините, товарищи, что завернул

По ошибке к чужому порогу.

Дескать, мир, да любовь вам, да хлеба на стол,

Чтоб согласье по дому ходило».

Ну а он даже ухом в ответ не повел:

Вроде так и положено было.

Зашатался некрашеный пол.

Я не хлопнул дверьми, как когда-то.

Только окна раскрылись, когда я ушел,

И взглянули мне вслед виновато.

СЫНОВЬЯ УХОДЯТ В БОЙ

Сегодня не слышно биенье сердец,

Оно для аллей и беседок.

Я падаю, грудью хватая свинец,

Подумать успев напоследок:

«На этот раз мне не вернуться,

Я ухожу, придет другой».

Мы не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Вот кто-то решил: «после нас хоть потоп»,

Как в пропасть шагнул из окопа.

А я для того свой покинул окоп,

Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землей.

Мы не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?

Кто выйдет к заветному мосту?

И мне захотелось пусть будет вон тот,

Одетый во все не по росту.

Я успеваю улыбнуться,

Я видел кто придет за мной.

Мы не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Разрывы глушили биенье сердец,

Мое же негромко стучало,

Что все же конец мой еще не конец,

Конец это чье-то начало.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землей.

Мы не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

МЫ ВРАЩАЕМ ЗЕМЛЮ

От границы мы землю вертели назад,

Было дело, сначала,

Но обратно ее закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и клоки,

Но мы помним как солнце отправилось вспять

И едва не зашло на востоке.

Мы не меряем землю шагами,

Понапрасну цветы теребя,

Мы толкаем ее сапогами

От себя, от себя.

И от ветра с востока пригнулись стога,